Давно уже две жизни я живу, одной — внутри себя, другой — наружно...
Давно уже две жизни я живу,
Одной — внутри себя, другой — наружно;
Какую я реальной назову?
Не знаю, мне порой в обеих чуждо.
Давно уже две жизни я живу,
Одной — внутри себя, другой — наружно;
Какую я реальной назову?
Не знаю, мне порой в обеих чуждо.
Музыка — это разум, воплощённый в прекрасных звуках.
— Я и не возлюбленная, — пробормотала она.
— Так кто же ты?
— Не половинка и не целое. Так... фрагмент...
— А это самое лучшее. Возбуждает фантазию. Таких женщин любят вечно. Законченные женщины быстро надоедают. Совершенные тоже, а «фрагменты» — никогда.
Истинная близость возможна лишь тогда, когда два человека способны понять и принять друг друга такими, какие они есть. Если вы вдруг скинете маски и станете самим собой — то есть будете плакать, когда хочется, смеяться, когда хочется, гневаться, когда хочется — и ваш любимый человек этого не поймёт и не примет, так и знайте: здесь и не было никогда подлинной близости. Было притворство, был суррогат. Если человек по-настоящему вам близок, он примет и вашу откровенность, и ваше молчание, и ваши чувства с любовью и пониманием, без критики и осуждения. Не бойтесь разорвать связь, если выяснится, что она была фальшивой, что она не была основана на подлинной близости и понимании. Освободившись от такой связи, вы только лишь освободите место в своей жизни, чтобы в неё вошло нечто подлинное и настоящее. Для этого вам только и нужно стать подлинным и настоящим самому.
Во всех пустяковых делах важен стиль, а не искренность. Во всех серьёзных делах — тоже.
Каждого человека можно выслушать, но не с каждым стоит разговаривать.
Некоторые думают, что стоит только обозвать всех дураками, чтобы прослыть умным.
Когда человеку кажется, что всё идёт наперекосяк, в его жизнь пытается войти нечто чудесное.
Ты не думай,
щурясь просто
из-под выпрямленных дуг.
Иди сюда,
иди на перекрёсток
моих больших
и неуклюжих рук.
Не хочешь?
Оставайся и зимуй,
и это
оскорбление
на общий счёт нанижем.
Я всё равно
тебя
когда-нибудь возьму —
одну
или вдвоём с Парижем.
Жил пьяница. Вина кувшинов семь
В него влезало. Так казалось всем
И сам он был — пустой кувшин из глины...
На днях разбился... Вдребезги! Совсем!
Я что-то перестал тянуться к людям...