Идиотов слишком много, людей мало...
Идиотов слишком много, людей мало.
Идиотов слишком много, людей мало.
Я люблю такие игры,
Где надменны все и злы.
Чтоб врагами были тигры
И орлы!
Чтобы пел надменный голос:
«Гибель здесь, а там тюрьма!»
Чтобы ночь со мной боролась,
Ночь сама!
Я несусь, — за мною пасти,
Я смеюсь — в руках аркан...
Чтобы рвал меня на части
Ураган!
Чтобы все враги — герои!
Чтоб войной кончался пир!
Чтобы в мире было двое:
Я и мир!
Мужчина, способный на поступки, обречён быть любимым.
Ничто так не мешает естественности, как желание казаться естественным.
Рассыпались в широком поле,
Как пчёлы, с гиком казаки;
Уж показалися значки
Там на опушке — два, и боле.
А вот в чалме один мюрид
В черкеске красной ездит важно,
Конь светло-серый весь кипит,
Он машет, кличет — где отважный?
Кто выйдет с ним на смертный бой!
Сейчас, смотрите: в шапке чёрной
Казак пустился гребенской;
Винтовку выхватил проворно,
Уж близко... выстрел... лёгкий дым...
Эй вы, станичники, за ним...
Что? ранен! — Ничего, безделка...
И завязалась перестрелка...
Спасибо, уберите офигевших...
Ни себе ни людям.
Никто не становится хорошим человеком случайно.
Пять бы жён мне — наверное,
Разобрался бы с вами я!
Но дела мои — скверные,
Потому — моногамия.
Неблагодарность — род слабости. Выдающиеся люди никогда не бывают неблагодарными.
В купе вагона назойливая попутчица пытается разговорить Раневскую.
— Позвольте же Вам представиться. Я — Смирнова.
— А я — нет.
Если одинокое дерево выживает, оно вырастает крепким.
Если нам нужны именно искренние улыбки, то мы сами должны создавать условия для их проявления.
У одесского портного:
— Семён Абрамович, Бог за шесть дней создал мир, а вы целый месяц шили мне брюки!
— Молодой человек, вы посмотрите таки на этот мир, и посмотрите на эти брюки!