Дымись, покуда не погас, и пусть волнуются придурки...
Дымись, покуда не погас,
И пусть волнуются придурки —
Когда судьба докурит нас,
Куда швырнёт она окурки.
Дымись, покуда не погас,
И пусть волнуются придурки —
Когда судьба докурит нас,
Куда швырнёт она окурки.
— Изя, твоя рожа напоминает мне Париж.
— И таки шо из того?
— Так и хочется съездить!
От сомненья до веры — мгновенье одно.
От любви до измены — мгновенье одно.
Посвяти это краткое время веселью,
Ибо жизни размеры — мгновенье одно!
Воспоминанье слишком давит плечи,
Я о земном заплачу и в раю,
Я старых слов при нашей новой встрече
Не утаю.
Где сонмы ангелов летают стройно,
Где арфы, лилии и детский хор,
Где всё покой, я буду беспокойно
Ловить твой взор.
Виденья райские с усмешкой провожая,
Одна в кругу невинно-строгих дев,
Я буду петь, земная и чужая,
Земной напев!
Воспоминанье слишком давит плечи,
Настанет миг, — я слёз не утаю...
Ни здесь, ни там, — нигде не надо встречи,
И не для встреч проснёмся мы в раю!
Точность — вежливость поваров.
Мы то и дело забываем, что живём на этой планете лишь недолгий срок. И потому страдаем совершенно ложным комплексом мировой скорби. Словно нам предстоит жить вечно.
Но всё, что дали, — вновь отнимут у тебя,
Дабы свободным ты, как прежде, мог остаться.
Трудно привести к добру нравоучением, легко примером.
Страсть не считается с правилами игры. Она-то, уж во всяком случае, свободна от нерешительности и самолюбия; от благородства, нравов, предрассудков, ханжества, приличий; от лицемерия и мудрствований; от страха за свой карман и за положение в мире здешнем и загробном.
Недаром, старинные художники изображали её в виде стрелы или ветра! Не будь она такой же бурной и молниеносной, — Земля давно бы уже носилась в пространстве опустошения. Она бы была свободна для сдачи в наём.