Поневоле сочится слеза на согретую за ночь кровать...
Поневоле сочится слеза
На согретую за ночь кровать:
Только-только закроешь глаза,
Как уже их пора открывать.
Поневоле сочится слеза
На согретую за ночь кровать:
Только-только закроешь глаза,
Как уже их пора открывать.
В самом обыкновенном найти невероятное, а в невероятном — обыкновенное — настоящее искусство.
Когда на ветер не бросаешь слов,
То в них нередко и судьбы решенье:
Как славно, если скажешь: «Увлеченье»,
А вслед за тем: «Да это же любовь!»
А коль словам не придавать значенья,
То как же горько вдруг нахмуришь бровь,
Когда воскликнешь радостно: «Любовь!»
А на поверку выйдет: «Увлеченье»...
Тебе покорной? Ты сошёл с ума!
Покорна я одной господней воле.
Улучшить человека невозможно,
И мы великолепны безнадёжно.
— Свободна ли Ваша воля?
— Вы знаете, как говорил Чапаев в известном анекдоте: «Я себе такую гадость даже представить не могу». У меня нет никакой воли, которую я ощущал бы непосредственно, как язык или руку. Воля — это интерпретация, а свобода воли — это интерпретация интерпретации. На самом деле, ничего подобного не существует.
Человек имеет священное право на одиночество и на охранение своей интимной жизни.
Массы никогда не восстают сами по себе и никогда не восстают только потому, что они угнетены. Больше того, они даже не сознают, что угнетены, пока им не дали возможности сравнивать.
На этот раз тебя зовут Татьяна.
Я перед ним виноват, следовательно, я должен ему отомстить.
Пьяный ещё проспится и поумнеет, а дурак никогда.