В сердцах заламывая руки, я всё же бесконечно рад...
В сердцах заламывая руки,
Я всё же бесконечно рад,
Что нашим детям наши внуки
За наши муки отомстят.
В сердцах заламывая руки,
Я всё же бесконечно рад,
Что нашим детям наши внуки
За наши муки отомстят.
Вослед за тем последует другой.
Хоть, кажется, все меры вплоть до лести
уж приняты, чтоб больше той рукой
нельзя было писать на этом месте.
Как в школьные года — стирал до дыр.
Но ежедневно — слышишь голос строгий;
уже на свете есть какой-то мир,
который не боится тавтологий.
Теперь и я прижал лицо к окну.
О страхе том, что гнал меня из комнат,
недостаёт величия припомнить:
продёрнутая нить сквозь тишину.
Звонки, звонки. Один другому вслед.
Под окнами толпа, огней смешенье...
Всё так же смутно там, как ощущенье,
что жизнь короче на один запрет.
Смех и Улыбка — это солнце и воздух: они прогоняют печаль и одиночество с человеческой души.
Достойный человек не идёт по следам других людей.
Хваля, хвалишь всегда самого себя; порицая, порицаешь всегда другого.
Чтобы узнать, кто властвует над вами, просто выясните, кого вам не позволено критиковать.
Величайшая свобода порождает тиранию и несправедливейшее и тяжелейшее рабство.
И вот когда горчайшее приходит:
Мы сознаём, что не могли б вместить
То прошлое в границы нашей жизни,
И нам оно почти что так же чуждо,
Как нашему соседу по квартире,
Что тех, кто умер, мы бы не узнали,
А те, с кем нам разлуку Бог послал,
Прекрасно обошлись без нас — и даже
Всё к лучшему...
Когда мужчина любит женщину, он знает её слабости, причуды, несовершенство, и, может быть, за это любит её ещё больше. Ведь именно несовершенное и нуждается в любви; совершенствам она не нужна.
Человек не будет свободен до тех пор, пока последний король не будет повешен на кишках последнего священника.