Видел вчера в магазине водку с прикреплённой к горлышку пачкой орешков...
Видел вчера в магазине водку с прикреплённой к горлышку пачкой орешков. Это, видимо, для того чтобы потом с белочкой договориться, если придёт!
Видел вчера в магазине водку с прикреплённой к горлышку пачкой орешков. Это, видимо, для того чтобы потом с белочкой договориться, если придёт!
Ты угадал: моя любовь такая,
Что даже ты не мог её убить.
Вдохновение нужно в поэзии, как и в геометрии.
Ты должен быть сильным, иначе зачем тебе быть.
Не лажу с бытом! Деньги мешают мне и когда их нет, и когда они есть.
Устаёшь ждать, но насколько хуже было бы, если бы ждать стало нечего.
После хорошего обеда можно простить кого угодно.
Я даже к мужу твоему привык!..
Стоило ли становиться Наполеоном, чтобы потом твоим именем назвали слоёный пирог?
Если хочешь жить, не зная печали, считай будущее прошедшим.
Он ругался и пил, он спросил про отца,
Он кричал, долго глядя на блюда:
«Я полжизни отдал за тебя, подлеца,
А ты жизнь прожигаешь, паскуда!
А винтовку тебе, а послать тебя в бой?!
А ты водку тут хлещешь со мною!..»
Я сидел, как в окопе под Курской дугой —
Там, где был капитан старшиною.
Он всё больше хмелел, я — за ним по пятам.
Только в самом конце разговора
Я обидел его — я сказал: «Капитан,
Никогда ты не будешь майором!..»
Разум дан человеку, чтобы он понял: жить одним разумом нельзя. Люди живут чувствами, а, для чувств безразлично, кто прав.
«Я ненавижу» — вот слова,
Что с милых уст её на днях
Сорвались в гневе. Но едва
Она приметила мой страх,
Как придержала язычок,
Который мне до этих пор
Шептал то ласку, то упрёк,
А не жестокий приговор.
«Я ненавижу» — присмирев,
Уста промолвили, а взгляд
Уже сменил на милость гнев,
И ночь с небес умчалась в ад.
«Я ненавижу, — но тотчас
Она добавила: — Не Вас!»
Печальный и в тоже время счастливейший удел человечества в том и состоит, чтобы без конца измерять расстояния от того места, где мы находимся, до того, где мы хотим быть.
В тот момент, когда художник думает о деньгах, он теряет чувство прекрасного.
Для того чтобы знать, что нравственно, надо знать, что безнравственно; для того, чтобы знать, что делать, надо знать, чего не должно делать.