Вслед за дождём пошёл снег, а за ним — два дурака.
Бывают женщины прелесть какие глупенькие, и ужас какие дуры!
Представьте, что вы идиот, и представьте, что вы член конгресса; впрочем, я повторяюсь.
...И дождь пошёл, ведь так нам было нужно...
Два ковбоя скачут по прерии. Один другому говорит:
— Джо, держу пари на сто долларов, что ты моё говно не съешь.
— Съем, - отвечает тот.
Поспорили. Джо съел, Биллу пришлось выложить сто долларов. Скачут дальше. Джо стало обидно за себя он и говорит:
— Билл, держу пари на сто долларов, что ты моё говно не съешь.
— Съем.
Поспорили. Билл съел, Джо выложил сто долларов. Скачут дальше. Вдруг Билл говорит:
— Джо, сдаётся мне, что мы с тобой говна бесплатно наелись.
Секс без дивчины, признак дурачины.
...Солнце вылупилось — и по небу
Заструился пар от земли.
Ну а тучи в ужасе поняли,
Как их грамотно развели.
Тут поднялся галдёж и лай,
И только старый попугай
Громко крикнул из ветвей:
«Жираф большой — ему видней!»
Бежит заяц по лесу, видит лежит какашка. Он сначала её понюхал, потом лизнул...
— Фу, какая гадость! А я ведь чуть было лапкой не наступил!
Чукча отморозил жопу. Имплантировали чукче новую жопу... Через неделю жопа чукчу отвергла.
Как ни улучшится погода,
У нас своя Природа-мать.
У нас в любое время года
Задача перезимовать.
За осенью — осень. Тоска и тревога.
Ветра над опавшими листьями.
Вся русская жизнь — ожиданье от Бога
какой-то неясной амнистии.
Когда нас учит жизни кто-то,
Я весь немею;
Житейский опыт идиота
Я сам имею.
Считай всякий день последним, что тебе выпал; будет милым тот час, на который ты не надеялся.
Не спрашивай: ты знаешь,
Что нежность безотчётна
И как ты называешь
Мой трепет — всё равно;
И для чего признанье,
Когда бесповоротно
Моё существованье
Тобою решено?
Дай руку мне. Что страсти?
Танцующие змеи.
И таинство их власти —
Убийственный магнит!
И змей тревожный танец
Остановить не смея,
Я созерцаю глянец
Девических ланит.
Поистине всегда там, где недостаёт разумных доводов, их заменяет крик.
Счастливы или несчастливы данные муж и жена — этого сказать никто не может. Это тайна, которую знают трое: Бог, он и она.
Всё, что делаешь, надо делать хорошо, даже если совершаешь безумство.
Боюсь не смерти я. О нет!
Боюсь исчезнуть совершенно.
Меня нужно любить совершенно необыкновенно, чтобы я поверила.
Я помню всех, кто не перезвонил.
Вы знаете, что страшнее всего на свете? Скажу вам доверительно: то, что в конце концов всё становится привычным.
Люди без твёрдости в характере любят сочинять себе «судьбу»; это избавляет их от необходимости иметь собственную волю — и от ответственности перед самими собою.
