Старуха три года на мир сердилась, а мир того и не знал...
Старуха три года на мир сердилась, а мир того и не знал.
Старуха три года на мир сердилась, а мир того и не знал.
Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух
Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,
Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью.
Покуда жизненный огонь в нём не потух.
Когда не думаешь, многое становится ясно.
Малые умы интересуются необычайным; великие — самым обычным.
Больше всего говорит тот, кому нечего сказать.
В кабинет врача с треском распахивается дверь, влетает человек:
— А-а-а-а-а!!! Доктор, что это у меня?!!
Доктор невозмутимо:
— Спокойно, больной, покажите... А-а-а-а-а!!! Что это у Вас?!!
Сомневаться — это значит отбросить всё, что вложили в тебя другие. А медитация — это, отбросив всё это, погрузиться внутрь своей сути — которую ни Бог и никто другой в тебя не вкладывал. Она всегда была твоим существом и будет оставаться твоим существом вечно.
Ты погрусти, когда умрёт поэт,
Покуда звон ближайшей из церквей
Не возвестит, что этот низкий свет
Я променял на низший мир червей.
И, если перечтёшь ты мой сонет,
Ты о руке остывшей не жалей.
Я не хочу туманить нежный цвет
Очей любимых памятью своей.
Я не хочу, чтоб эхо этих строк
Меня напоминало вновь и вновь.
Пускай замрут в один и тот же срок
Моё дыханье и твоя любовь!..
Я не хочу, чтобы своей тоской
Ты предала себя молве людской.
Великий человек держится существенного и оставляет ничтожное. Он всё делает по правде, но никогда не будет опираться на законы.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костёр трещал у входа.
Дым шёл свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счёт начнётся с этой ночи.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал младенец, и дары лежали.
И не могу сказать, что не могу
жить без тебя — поскольку я живу.