Когда время, годами шурша, достигает границы своей...

Хотя болит изношенное тело,
Мне всё-таки неслыханно везёт:
Моя душа настолько очерствела,
Что совесть её больше не грызёт.

Игорь Губерман

Увы, всему на свете есть предел:
Облез фасад и высохли стропила;
В автобусе на девку поглядел,
Она мне молча место уступила.

Игорь Губерман

Душа рождается старой и постепенно молодеет. Это комедийная сторона жизни. Тело рождается молодым и постепенно стареет. А это сторона трагедийная.

Оскар Уайльд

Летит по жизни оголтело,
Бредёт по грязи не спеша
Моё сентябрьское тело,
Моя апрельская душа.

Игорь Губерман

Очень важно, приблизившись вплоть
К той черте, где уносит течение,
Твёрдо знать, что исчерпана плоть,
А душе предстоит приключение.

Игорь Губерман

Звоните поздней ночью мне, друзья,
Не бойтесь помешать и разбудить;
Кошмарно близок час, когда нельзя
И некуда нам будет позвонить.

Игорь Губерман

Три фрукта варятся в компоте,
Где плещет жизни кутерьма:
Судьба души, фортуна плоти
И приключения ума.

Игорь Губерман

Жизнь следовало бы начинать стариком, обладая всеми преимуществами старости — положением, опытом, богатством, — и кончать её юношей, который может всем этим так блистательно насладиться. А сейчас мир устроен так, что в юности, когда счёту нет удовольствиям, которые получаешь на один-единственный доллар, у вас этого доллара нет. В старости же у вас есть доллар, но уже нет ничего такого, что хотелось бы на него купить.

Марк Твен

Не могу эту жизнь продолжать,
А порвать с ней — мучительно сложно;
Тяжелее всего уезжать
Нам оттуда, где жить невозможно.

Игорь Губерман

Свобода — это право выбирать,
С душою лишь советуясь о плате,
Что нам любить, за что нам умирать,
На что свою свечу нещадно тратить.

Игорь Губерман

Прожив полвека день за днём
И поумнев со дня рождения,
Теперь я лёгок на подъём
Лишь для совместного падения.

Игорь Губерман

Эй, смотри: хандра хуже холеры, одна убивает только тело, другая убивает душу. Дельвиг умер, Молчанов умер; погоди, умрёт и Жуковский, умрём и мы. Но жизнь всё ещё богата; мы встретим ещё новых знакомцев, новые созреют нам друзья, дочь у тебя будет расти, вырастет невестой, мы будем старые хрычи, жёны наши — старые хрычовки, а детки будут славные, молодые, весёлые ребята; а мальчики станут повесничать, а девчонки сентиментальничать; а нам то и любо. Вздор, душа моя; не хандри — холера на днях пройдёт, были бы мы живы, будем когда-нибудь и веселы.

Александр Пушкин

В молодости мы ищем красивое тело — с годами родную душу.

Михаил Жванецкий

Весной в России жить обидно,
Весна стервозна и капризна,
Сошли снега и стало видно,
Как жутко засрана Отчизна...

Игорь Губерман

Давно уже две жизни я живу,
Одной — внутри себя, другой — наружно;
Какую я реальной назову?
Не знаю, мне порой в обеих чуждо.

Игорь Губерман

О душа, ты желаньем и страстью полна,
Торопись, ибо жизнь на мгновенье дана.
И зачем тебе почести, власть и богатства, —
В верной дружбе твоя золотая казна.

Авиценна

Судьба способна очень быстро
Перевернуть нам жизнь до дна,
Но случай может высечь искру
Лишь из того, в ком есть она.

Игорь Губерман

Душа порой бывает так задета,
Что можно только выть или орать;
Я плюнул бы в ранимого эстета,
Но зеркало придётся вытирать.

Игорь Губерман

Такова была моя участь с самого детства. Все читали на моём лице признаки дурных чувств, которых не было; но их предполагали — и они родились. Я был скромен — меня обвиняли в лукавстве: я стал скрытен. Я глубоко чувствовал добро и зло; никто меня не ласкал, все оскорбляли: я стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы и болтливы; я чувствовал себя выше их, — меня ставили ниже. Я сделался завистлив. Я был готов любить весь мир, — меня никто не понял: и я выучился ненавидеть. Моя бесцветная молодость протекала в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца: они там и умерли. Я говорил правду — мне не верили: я начал обманывать; узнав хорошо свет и пружины общества, я стал искусен в науке жизни и видел, как другие без искусства счастливы, пользуясь даром теми выгодами, которых я так неутомимо добивался. И тогда в груди моей родилось отчаяние — не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой. Я сделался нравственным калекой: одна половина души моей не существовала, она высохла, испарилась, умерла, я её отрезал и бросил, — тогда как другая шевелилась и жила к услугам каждого, и этого никто не заметил, потому что никто не знал о существовании погибшей её половины.

Михаил Лермонтов

Вовлекаясь во множество дел,
Не мечись, как по джунглям ботаник,
Не горюй, что не всюду успел, —
Может, ты опоздал на «Титаник».

Игорь Губерман