Улучшить человека невозможно, и мы великолепны безнадёжно...
Улучшить человека невозможно,
И мы великолепны безнадёжно.
Улучшить человека невозможно,
И мы великолепны безнадёжно.
Чудо — событие, описанное людьми, услышавшими о нём от тех, кто его не видел.
Кто рано встаёт, силы, деньжат и ума наберёт, — а набравшись ума, перестанет рано вставать.
В жизни своё место знаю, и если оно не последнее, то только потому, что вовсе не становлюсь в ряд.
Если ты любишь человека таким, какой он есть, то ты любишь его. Если ты пытаешься его кардинально менять, то ты любишь себя.
Я спрашиваю: «Чем я обладал?
Что впереди?.. Метался, бушевал...
А станешь прахом, и промолвят люди:
«Пожар короткий где-то отпылал».
Как жизнь забывчива, как памятлива смерть.
Тренировка духа с помощью человека-раздражителя похожа на азартную игру, в которой всё ставится на кон. Выигрыш в ней велик. Но если не выдерживаешь и срываешься, проигрываешь всё начисто.
Я пошёл со своими часами к Буре, хотел отдать в починку. Буре, заглянув в часы и повертев их в руках, улыбнулся и сказал сладковатым голосом: — Вы, мсье, забыли их завести... Я завёл — и часы опять пошли. Так иногда причину своих бедствий ищешь в мелочах, забыв о главном.
— Существует ли, по вашему мнению, зло или нет?
— Ну, страдание, конечно, существует, а зло всегда связано со страданием, с попыткой понять, что является его причиной. Когда нам кажется, что мы эту причину поняли, мы наклеиваем на неё ярлык «зло». Но очень часто мы понимаем эту причину неверно.
Только глупцы могут быть непоколебимы в своей уверенности.
Искусство есть посредник того, чего нельзя высказать.
Наслаждение красотой спасает человека от отчаяния, порождаемого осознанием уродства и бессмысленности этого мира.
То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учинённых ими глупостей.
Переводчик должен быть как стекло, такое прозрачное, что его не видно.