Красоток я любил не очень, и не по скудности деньжат...
Красоток я любил не очень,
И не по скудности деньжат:
Красоток даже среди ночи
Волнует, как они лежат.
Красоток я любил не очень,
И не по скудности деньжат:
Красоток даже среди ночи
Волнует, как они лежат.
Если хочешь жить, не зная печали, считай будущее прошедшим.
И всё ж рисует глаз лишь то, что видит он, —
А душу познавать возможности лишён!
Чем совершенней создан природой человек, тем неизбежнее, тем полнее он одинок.
Ужинаем: я — супом, кот — колбасой. Кладу коту в миску кусок курицы из супа. Вижу, что ему вкусно. Выхожу из кухни взять телефон, возвращаюсь и нахожу в своём супе кусочек колбасы...
Русский человек только тем и хорош, что он сам о себе прескверного мнения.
Я люблю тебя. Больше чем вчера, но меньше чем завтра...
У писательского круга —
Вековечные привычки:
Все цитируют друг друга,
Не используя кавычки.
Часть людей обольщается жизнью земной,
Часть — в мечтах обращается к жизни иной.
Смерть — стена. И при жизни никто не узнает
Высшей истины, скрытой за этой стеной.
Я тебя отвоюю у всех земель, у всех небес,
Оттого что лес — моя колыбель, и могила — лес,
Оттого что я на земле стою — лишь одной ногой,
Оттого что я тебе спою — как никто другой.
Я тебя отвоюю у всех времён, у всех ночей,
У всех золотых знамён, у всех мечей,
Я ключи закину и псов прогоню с крыльца —
Оттого что в земной ночи я вернее пса.
Я тебя отвоюю у всех других — у той, одной,
Ты не будешь ничей жених, я — ничьей женой,
И в последнем споре возьму тебя — замолчи! —
У того, с которым Иаков стоял в ночи.
Но пока тебе не скрещу на груди персты —
О проклятие! — у тебя остаёшься — ты:
Два крыла твои, нацеленные в эфир, —
Оттого что мир — твоя колыбель, и могила — мир!
Ну вот исчезла дрожь в руках,
Теперь — наверх!
Ну вот сорвался в пропасть страх
Навек, навек...
Для остановки нет причин —
Иду, скользя...
И в мире нет таких вершин,
Что взять нельзя!