Никто из самых близких поневоле в мои переживания не вхож...
Никто из самых близких поневоле
В мои переживания не вхож;
Храню свои душевные мозоли
От любящих участливых галош.
Никто из самых близких поневоле
В мои переживания не вхож;
Храню свои душевные мозоли
От любящих участливых галош.
Когда при мне превозносят богача Ротшильда, который из громадных своих доходов уделяет целые тысячи на воспитание детей, на лечение больных, на призрение старых — я хвалю и умиляюсь. Но, и хваля и умиляясь, не могу я не вспомнить об одном убогом крестьянском семействе, принявшем сироту-племянницу в свой разорённый домишко.
— Возьмём мы Катьку, — говорила баба, — последние наши гроши на неё пойдут, не на что будет соли добыть, похлёбку посолить.
— А мы её... и не солёную, — ответил мужик, её муж.
Далеко Ротшильду до этого мужика!
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо своё, тогда
Солнце останавливали словом,
Словом разрушали города.
И орёл не взмахивал крылами,
Звёзды жались в ужасе к луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
А для низкой жизни были числа,
Как домашний, подъяремный скот,
Потому что все оттенки смысла
Умное число передаёт.
Патриарх седой, себе под руку
Покоривший и добро и зло,
Не решаясь обратиться к звуку,
Тростью на песке чертил число.
Но забыли мы, что осиянно
Только слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово это — Бог.
Мы ему поставили пределом
Скудные пределы естества.
И, как пчёлы в улье опустелом,
Дурно пахнут мёртвые слова.
А в самом деле: чем пахнет Время? Пылью, часами, человеком. А если задуматься, какое оно — Время — то есть на слух? Оно вроде воды, струящейся в тёмной пещере, вроде зовущих голосов, вроде шороха земли, что сыплется на крышку пустого ящика, вроде дождя. Пойдём ещё дальше, спросим, как выглядит Время? Оно точно снег, бесшумно летящий в чёрный колодец, или старинный немой фильм, в котором сто миллиардов лиц, как новогодние шары, падают вниз, падают в ничто. Вот чем пахнет Время и вот какое оно на вид и на слух.
Ты скажешь, эта жизнь — одно мгновенье.
Её цени, в ней черпай вдохновенье.
Как проведёшь её, так и пройдёт,
Не забывай: она — твоё творенье.
Когда благодарность многих к одному отбрасывает всякий стыд, возникает слава.
Сердце — любовных зелий
Зелье — вернее всех.
Женщина с колыбели
Чей-нибудь смертный грех.
Величайшая уловка человеческой распущенности — беспросветное своё свинство сваливать на звёзды.
Самый лучший способ подбодрить себя — это подбодрить кого-нибудь.
Не то, что ты обманул меня, а то, что я больше не могу верить тебе, потрясло меня.
Следует воздерживаться в беседе от всяких критических, хотя бы и доброжелательных замечаний: обидеть человека — легко, исправить же его — трудно, если не невозможно.
Войти с помощью: