Мы все умрём. Надежды нет. Но смерть потом прольёт публично...
Мы все умрём. Надежды нет.
Но смерть потом прольёт публично
На нашу жизнь обратный свет,
И большинство умрёт вторично.

- #1
- Леонид
- +5
Мы все умрём. Надежды нет.
Но смерть потом прольёт публично
На нашу жизнь обратный свет,
И большинство умрёт вторично.
Ваш мозг может всё. Абсолютно всё. Главное, убедить себя в этом. Руки не знают, что они не умеют отжиматься, ноги не знают, что они слабые, живот не знает что он сплошной жир. Это знает ваш мозг. Убедив себя в том, что вы можете всё, вы сможете действительно всё.
Обыкновенные люди хлопочут только о том, чтобы скоротать время; а кто имеет какой-нибудь талант, — чтобы воспользоваться временем.
Если бы я часто смотрела в глаза Джоконде, я бы сошла с ума: она обо мне знает все, а я о ней ничего.
Ох, лето красное! любил бы я тебя,
Когда б не зной, да пыль, да комары, да мухи.
Мудрая женщина старается изменять внешность, а не мужа.
У вас не будет второго шанса, чтобы произвести первое впечатление.
История человечества в основном — история идей.
Многие кризисы в нашей жизни имеют долгую бессознательную историю. Мы проходим её шаг за шагом, не сознавая опасности, которая накапливается. Но то, что мы сознательно стараемся не замечать, часто улавливается нашим бессознательным, которое передаёт информацию в виде снов.
Когда фиалки льют благоуханье
И веет ветра вешнего дыханье,
Мудрец — кто пьёт с возлюбленной вино,
Разбив о камень чашу покаянья.
Любовь — спектакль, где антракты немаловажнее, чем акты.
Как полон я любви, как чуден милой лик,
Как много я б сказал и как мой нем язык!
Не странно ль, Господи? От жажды изнываю,
А тут же предо мной течёт живой родник.
Это было плаванье сквозь туман.
Я сидел в пустом корабельном баре,
пил свой кофе, листал роман;
было тихо, как на воздушном шаре,
и бутылок мерцал неподвижный ряд,
не привлекая взгляд.
Судно плыло в тумане. Туман был бел.
В свою очередь, бывшее также белым
судно (см. закон вытесненья тел)
в молоко угодившим казалось мелом,
и единственной чёрною вещью был
кофе, пока я пил.
Моря не было видно. В белёсой мгле,
спеленавшей со всех нас сторон, абсурдным
было думать, что судно идёт к земле —
если вообще это было судном,
а не сгустком тумана, как будто влил
кто в молоко белил.
— В чём я увижу вас в следующий раз?
— В гробу, — предположила Раневская.
Даже в обществе двух человек я непременно найду, чему у них поучиться. Достоинствам их я постараюсь подражать, а на их недостатках сам буду учиться.