Ангелы, они же ангелицы, голуби почтовые у Бога...
Ангелы, они же ангелицы,
Голуби почтовые у Бога,
Запросто умеют превратиться
В нищего у нашего порога.
Ангелы, они же ангелицы,
Голуби почтовые у Бога,
Запросто умеют превратиться
В нищего у нашего порога.
Бедствие даёт повод к мужеству.
Если не можете убедить — сбейте с толку.
Не плачь, не морщь опухших губ.
Не собирай их в складки.
Разбередишь присохший струп
Весенней лихорадки.
Сними ладонь с моей груди,
Мы провода под током.
Друг к другу вновь, того гляди,
Нас бросит ненароком.
Пройдут года, ты вступишь в брак,
Забудешь неустройства.
Быть женщиной — великий шаг,
Сводить с ума — геройство.
А я пред чудом женских рук,
Спины, и плеч, и шеи
И так с привязанностью слуг
Весь век благоговею.
Но как ни сковывает ночь
Меня кольцом тоскливым,
Сильней на свете тяга прочь
И манит страсть к разрывам.
Эмблемой критики должна быть кукушка; она подбрасывает свои яйца в чужие гнёзда, потому что иначе не сможет их высидеть.
Я не огорчаюсь, если люди меня не понимают, — огорчаюсь, если я не понимаю людей.
Родители любят своих детей тревожной и снисходительной любовью, которая портит их. Есть другая любовь, внимательная и спокойная, которая делает их честными. И такова настоящая любовь отца.
Красивые люди тоже срут.
Если путь прорубая отцовским мечом
Ты солёные слёзы на ус намотал,
Если в жарком бою испытал что почём, —
Значит, нужные книги ты в детстве читал!
Любовь с рассудком редко живёт в ладу.
Ведь совсем неважно — от чего умрёшь,
Ведь куда важней — для чего родился.
Ходит дурачок по лесу,
Ищет дурачок глупее себя.
Будет прав, кто театром наш мир назовёт,
Все — мы куклы, а кукольник — сам небосвод.
На ковре бытия он нам даст порезвиться
И в сундук одного за другим уберёт.
А я росла в узорной тишине,
В прохладной детской молодого века,
И не был мил мне голос человека,
А голос ветра был понятен мне.
Я лопухи любила и крапиву,
Но больше всех серебряную иву,
И, благодарная, она жила
Со мной всю жизнь, плакучими ветвями
Бессонницу овеивала снами.
И — странно! — я её пережила.
Там пень торчит, чужими голосами
Другие ивы что-то говорят
Под нашими, под теми небесами.
И я молчу... Как будто умер брат.
Религии подобны светлячкам: для того, чтобы светить, им нужна темнота.