Баба на базар три года серчала...
Баба на базар три года серчала, а базар того и не примечал: собирался да собирался.
Баба на базар три года серчала, а базар того и не примечал: собирался да собирался.
Не знаю благодатней и бездонней
Дарованных как Божеская милость
Двух узких и беспомощных ладоней,
В которые судьба моя вместилась.
Помолись о нищей, о потерянной,
О моей живой душе,
Ты в своих путях всегда уверенный,
Свет узревший в шалаше.
И тебе, печально-благодарная,
Я за это расскажу потом,
Как меня томила ночь угарная,
Как дышало утро льдом.
В этой жизни я немного видела,
Только пела и ждала.
Знаю: брата я не ненавидела
И сестры не предала.
Отчего же Бог меня наказывал
Каждый день и каждый час?
Или это ангел мне указывал
Свет, невидимый для нас?
Возмущённый начальник:
— Уважаемая Яна Евгеньевна Банько! Прошу Вас впредь в документах ставить инициалы только после фамилии!
Не годы старят, а горе.
Краткость — сестра таланта.

Мы дыры в дёснах золотом забили,
Состарюсь — выну, денег наскребу.
Летела жизнь в плохом автомобиле
И вылетала с выхлопом в трубу.
Так, дохнув на стекло, выводят инициалы
тех, с чьим отсутствием не смириться;
и подтёк превращает заветный вензель
в хвост морского конька.
В вопросе, полон стакан наполовину или пуст, я предпочитаю вариант ответа «в стакане есть вода».
Воды глубокие
Плавно текут.
Люди премудрые
Тихо живут.
Хоть ты меня ограбил, милый вор,
Но я делю твой грех и приговор.
Уровень культуры мужчины определяется его отношением к женщине.
Будучи бытием кратковременным, мы не способны охватить бесконечность.
Я устала симулировать здоровье.
Где елей искалеченные руки
Взывали к мщенью — зеленеет ель,
И там, где сердце ныло от разлуки,—
Там мать поёт, качая колыбель.
Ты стала вновь могучей и свободной,
Страна моя!
Но живы навсегда
В сокровищнице памяти народной
Войной испепелённые года.
Для мирной жизни юных поколений,
От Каспия и до полярных льдов,
Как памятники выжженных селений,
Встают громады новых городов.