Труп нельзя заставить отвечать на вопросы. Смерть — это древняя привилегия человека, его вечный пакт, заключённый с жизнью, дарованный как рабу, так и аристократу. Смерть — утешение человека и его право.
Скоро мы, как дым от сигареты,
Тихо утечём в иные дали,
В воздухе останутся ответы,
Что вопросов наших ожидали.
Но гениальный всплеск похож на бред,
В рожденьи смерть проглядывает косо.
А мы всё ставим каверзный ответ
И не находим нужного вопроса.
Человек рождается с судьбой и умирает с судьбой, а жизнь — это отрезок, на котором она воплощается.
Человек с самого рождения умирает.
Не изменяйся, будь самим собой.
Ты можешь быть собой, пока живёшь.
Когда же смерть разрушит образ твой,
Пусть будет кто-то на тебя похож.
Тебе природой красота дана
На очень краткий срок, и потому
Пускай по праву перейдёт она
К наследнику прямому твоему.
В заботливых руках прекрасный дом
Не дрогнет перед натиском зимы,
И никогда не воцарится в нём
Дыханье смерти, холода и тьмы.
О, пусть, когда настанет твой конец,
Звучат слова: «Был у меня отец!»
Ничто не способно повредить доброму человеку, ни в жизни, ни после смерти.
Все будут одинаковы в гробу.
Так будем хоть при жизни разнолики!
Нет. Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живём. Когда ты просыпаешься, на дворе весна, когда засыпаешь — осень, а между ними тысячу раз мелькают зима и лето, и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер, — это очень много.
Для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишён возможности составить какой-нибудь план на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?
Не будет нас, а мир пребудет, как всегда.
Мы не оставим в нём ни знака, ни следа.
Нас прежде не было, а мир существовал,
Не будет нас и впредь, — и это не беда!
— Я ненавижу мужа своего!
— Ну, так уйди скорее от него.
— Уйти, конечно, просто. Но тогда
Он сразу будет счастлив. Никогда!
Каждая женщина имеет тот возраст, какого заслуживает.
Цвет чёрный низким мир всегда считал,
Цвет белый совершенства был основой,
Но ныне очернили идеал
В прямом и переносном смысле слова.
Красавицы природный правят цвет
Румянами, сурьмою, не боясь,
Что уж у Красоты и дома нет —
И предан идеал, и втоптан в грязь.
Власы моей любимой — эбонит,
Глаза чернеют пламенем прекрасным,
Как будто траур носят по несчастным,
Чей цвет лица под краскою сокрыт.
Но даже в трауре прекрасна ты —
И бредит мир красою черноты.
В украинской больнице два врача пишут историю болезни. Один вдруг начинает дико ржать:
— Глянь-ка, Черножопенко, какая смешная фамилия — Зайцев!!!
Когда потеряна истинная добродетель, является добродушие; когда потеряно добродушие, является справедливость; когда же потеряна справедливость, является приличие. Правила приличия — это только подобие правды и начало всякого беспорядка.
Недавно гостил у дочери. Когда попросил у неё газету, она ответила: «Папа, это двадцать первый век, возьми мой айпад». Что сказать… Эта муха так и не поняла, что её убило.
Не привыкайте никогда к губам,
Что будто бы вам издавна знакомы,
Как не привыкнешь к солнцу и ветрам
Иль ливню средь грохочущего грома!
Казалось бы, не капало не дуло,
Казалось бы, чего там на ночь глядя,
Но всё-таки упали мы со стула,
Но всё-таки мы грохнулись с кровати.
Два солнца стынут — о Господи, пощади! —
Одно — на небе, другое — в моей груди.
Как эти солнца — прощу ли себе сама? —
Как эти солнца сводили меня с ума!
И оба стынут — не больно от их лучей!
И то остынет первым, что горячей.
Человек, которому случалось терять то, что, как ему казалось, будет принадлежать ему вечно, в конце концов усваивает, что ему не принадлежит ничего.
Войти с помощью: