Ничто так не ранит человека, как осколки собственного счастья...
Ничто так не ранит человека, как осколки собственного счастья.
Ничто так не ранит человека, как осколки собственного счастья.
Если бы ум не уравновешивал на весах жизни плотских инстинктов, то низость нашей природы заставила бы наделать чересчур много глупостей. Но, на счастье, у нас есть ум, и он охлаждает наши разнузданные страсти, бешеные желания и плотские похоти.
Боже, не позволяй мне осуждать или говорить о том, чего я не знаю и не понимаю.
Люди были созданы, чтобы быть любимыми. Вещи были созданы, чтобы ими пользовались. Но наш мир объят хаосом... Потому что, вещи любят, а людей используют.
Закрой Коран. Свободно оглянись.
И думай сам. Добром — всегда делись.
Зла — никогда не помни. А чтоб сердцем
Возвыситься — к упавшему нагнись.
Вы рассуждаете — значит, не хотите. Желая сильно, не рассуждают.
Баба на базар три года серчала, а базар того и не примечал: собирался да собирался.
Никто ничего не отнял —
Мне сладостно, что мы врозь!
Целую Вас через сотни
Разъединяющих вёрст.
Я знаю: наш дар — неравен.
Мой голос впервые — тих.
Что Вам, молодой Державин,
Мой невоспитанный стих!
На страшный полёт крещу Вас:
— Лети, молодой орёл!
Ты солнце стерпел, не щурясь, —
Юный ли взгляд мой тяжёл?
Нежней и бесповоротней
Никто не глядел Вам вслед...
Целую Вас — через сотни
Разъединяющих лет.
Среди людей, мне близких… и чужих,
Скитаюсь я — без цели, без желанья.
Мне иногда смешны забавы их…
Мне самому смешней мои страданья.
Страданий тех толпа не признаёт;
Толпа — наш царь — и ест и пьёт исправно;
И что в душе «задумчивой» живёт,
Болезнию считает своенравной.
И права ты, толпа! Ты велика,
Ты широка — ты глубока, как море…
В твоих волнах всё тонет: и тоска
Нелепая, и истинное горе.
И ты сильна… И знает тебя бог —
И над тобой он носится тревожно…
Перед тобой я преклониться мог,
Но полюбить тебя — мне невозможно.
Я ни одной тебе не дам слезы…
Не от тебя я ожидаю счастья —
Но ты растёшь, как море в час грозы,
Без моего ненужного участья.
Гордись, толпа! Ликуй, толпа моя!
Лишь для тебя так ярко блещет небо…
Но всё ж я рад, что независим я,
Что не служу тебе я ради хлеба…
И я молчу — о том, что я люблю…
Молчу о том, что страстно ненавижу, —
Я похвалой толпы не удивлю,
Насмешками толпы я не обижу…
А толковать — мечтать с самим собой,
Беседовать с прекрасными друзьями…
С такой смешной — ребяческой мечтой
Расстался я, как с детскими слезами…
А потому… мне жить не суждено…
И я тяну с усмешкой торопливой
Холодной злости — злости молчаливой
Хоть горькое, но пьяное вино.
Брак, основанный на взаимной склонности и на рассудке, есть одно из величайших благ человеческой жизни.
Гнев сверх меры вызывает страх, а неумеренная ласка уменьшает к тебе уважение в людских глазах. Не будь настолько суров, чтобы всем надоесть, и настолько кроток, чтобы тебе дерзили.