Ты сам такой, какая женщина возле тебя. Ты в её вкусе...
Ты сам такой, какая женщина возле тебя. Ты в её вкусе.
Ты сам такой, какая женщина возле тебя. Ты в её вкусе.
Нет дыма без огня.
Любовь — это природная ткань, расшитая воображением.
Тот, кто находит удовольствие в уединении, либо дикий зверь, либо бог.
Глядя на прореху в своей юбке: «Напора красоты не может сдержать ничто!»
Лучше скажи мало, но хорошо.
Молчать — верить самому себе.
Извинение — не означает, что ты не прав, а другой человек прав. Это всего лишь означает, что ценность ваших отношений важнее, чем собственное Эго...
Всех своих ношу с собой.
Я доверяю телу. Оно лучше знает, чего хочет, — лучше головы, в которую Бог знает что взбредёт.
Где вы, друзья? Где вольный ваш припев?
Ещё вчера, за столик наш присев,
Беспечные, вы бражничали с нами...
И прилегли, от жизни охмелев!
Взглянув когда-нибудь на тайный сей листок,
Исписанный когда-то мною,
На время улети в лицейский уголок
Всесильной, сладостной мечтою.
Ты вспомни быстрые минуты первых дней,
Неволю мирную, шесть лет соединенья,
Печали, радости, мечты души твоей,
Размолвки дружества и сладость примиренья, —
Что было и не будет вновь...
И с тихими тоски слезами
Ты вспомни первую любовь.
Мой друг, она прошла... но с первыми друзьями
Не резвою мечтой союз свой заключён;
Пред грозным временем, пред грозными судьбами,
О, милый, вечен он!
Настоящий способ мстить врагу — это не походить на него.
Жена одного бедняка готовила масло, а он продавал его в одну из бакалей. Жена готовила масло в виде кругов весом в килограмм. И он продавал их бакалейщику и покупал необходимое для своего дома.
В один из дней бакалейщик засомневался в весе покупаемого им масла и, взвесив каждый круг, увидел, что они весят по 900 граммов. На следующий день, когда бедняк пришёл к нему, он встретил его в гневе и сказал ему:
— Я более не буду у тебя покупать, потому что ты продаёшь мне масло, говоря, что оно весит килограмм, а оно весит всего 900 граммов.
Тогда бедняк, расстроившись и опустив, голову сказал:
— Мы, о мой господин, не имеем весов, но я покупал у тебя сахар и сделал его для себя мерой, для того чтоб взвешивать ею масло.
Когда я называю по привычке
Моих друзей заветных имена,
Всегда на этой странной перекличке
Мне отвечает только тишина.