Кто женился на молодой, расплатился сполна: она его никогда не увидит...
Кто женился на молодой, расплатился сполна: она его никогда не увидит молодым, он её никогда не увидит старой.
Кто женился на молодой, расплатился сполна: она его никогда не увидит молодым, он её никогда не увидит старой.
«Мы из глины, — сказали мне губы кувшина, —
Но в нас билась кровь цветом ярче рубина...
Твой черёд впереди. Участь смертных едина.
Всё, что живо сейчас — завтра: пепел и глина.»
Искусство есть такое воздействие на людей, при котором в душах их таинственное становится очевидным, смутное делается ясным, сложное — простым, случайное — необходимым. Истинный художник всегда упрощает.
Созидающий башню сорвётся,
Будет страшен стремительный лёт,
И на дне мирового колодца
Он безумье своё проклянёт.
Разрушающий будет раздавлен,
Опрокинут обломками плит,
И, Всевидящим Богом оставлен,
Он о муке своей возопит.
А ушедший в ночные пещеры
Или к заводям тихой реки
Повстречает свирепой пантеры
Наводящие ужас зрачки.
Не спасёшься от доли кровавой,
Что земным предназначила твердь.
Но молчи: несравненное право —
Самому выбирать свою смерть.
Если бы Бог назначил женщину быть госпожой мужчины, он сотворил бы её из головы, если бы — рабой, то сотворил бы из ноги; но так как он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то сотворил из ребра.
Резкий звон ворвался в полутьму,
И она шагнула к телефону,
К частому, настойчивому звону.
Знала, кто звонит и почему.
На мгновенье стала у стола,
Быстро и взволнованно вздохнула,
Но руки вперёд не протянула
И ладонь на трубку не легла.
А чего бы проще взять и снять
И, не мучась и не тратя силы,
Вновь знакомый голос услыхать
И опять оставить всё как было.
Только разве тайна, что тогда
Возвратятся все её сомненья,
Снова и обман и униженья —
Всё, с чем не смириться никогда!
Звон кружил, дрожал не умолкая,
А она стояла у окна,
Всей душою, может, понимая,
Что менять решенья не должна.
Всё упрямей телефон звонил,
Но в ответ — ни звука, ни движенья.
Вечер этот необычным был,
Этот вечер — смотр душевных сил,
Аттестат на самоуваженье.
Взвыл и смолк бессильно телефон.
Стало тихо. Где-то пели стройно...
Дверь раскрыла, вышла на балкон.
В первый раз дышалось ей спокойно.
Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Не знаю благодатней и бездонней
Дарованных как Божеская милость
Двух узких и беспомощных ладоней,
В которые судьба моя вместилась.
Когда не знаешь слов, нечем познавать людей.
Разум мой не силён и не слишком глубок,
Чтобы замыслов божьих распутать клубок.
Я молюсь и Аллаха понять не пытаюсь —
Сущность Бога способен понять только Бог.
Благородный муж ни от кого не ожидает обмана, но когда его обманывают, он первый замечает это.
Почём вы, девочки, красивых любите?
Никогда не говорите, что так все делают: все всегда плохо делают — раз так охотно на них ссылаются. У всех есть второе имя: никто, и совсем нет лица: бельмо. Если вам скажут: так никто не делает (не одевается, не думает, и т. д.) отвечайте: — А я — кто.
Творить — значит жить дважды.