Мы им обещаем-обещаем, обещаем-обещаем, а им всё мало!..
Мы им обещаем-обещаем, обещаем-обещаем, а им всё мало!
Мы им обещаем-обещаем, обещаем-обещаем, а им всё мало!
Я научился смотреть на смерть как на старый долг, который рано или поздно надо заплатить.
Сухое левантинское лицо,
упрятанное оспинками в бачки,
когда он ищет сигарету в пачке,
на безымянном тусклое кольцо
внезапно преломляет двести ватт,
и мой хрусталик вспышки не выносит;
я жмурюсь — и тогда он произносит,
глотая дым при этом, «виноват».
Январь в Крыму. На черноморский брег
зима приходит как бы для забавы:
не в состояньи удержаться снег
на лезвиях и остриях агавы.
Пустуют ресторации. Дымят
ихтиозавры грязные на рейде,
и прелых лавров слышен аромат.
«Налить вам этой мерзости?» «Налейте».
Итак — улыбка, сумерки, графин.
Вдали буфетчик, стискивая руки,
даёт круги, как молодой дельфин
вокруг хамсой заполненной фелюги.
Квадрат окна. В горшках — желтофиоль.
Снежинки, проносящиеся мимо...
Остановись, мгновенье! Ты не столь
прекрасно, сколько ты неповторимо.
К прошлому следует относиться безжалостно и спокойно. Те удары, которые нас убивают, не имеют значения. Имеют значение только те, после которых мы выстояли и живём.
Владей своими страстями — или они овладеют тобою.
На свете так много женщин, с которыми можно спать, и так мало женщин, с которыми можно разговаривать.
Не спеши языком, торопись делом.
Почему приходится постоянно ненавидеть то, что любишь? Не есть ли любовь величайшая из всех мук?
Человек был создан в последний день творения, когда Бог уже утомился.
А вы смиряли строгую гордыню,
Пытаясь одолеть свои пути?
А вы любили так, что даже имя
Вам больно было вслух произнести?
Вся история церкви — смесь заблуждения и насилия.
Самая глупая женщина может сладить с умным мужчиной, а с дураком — только лишь самая умная.
«Этих глаз не любил ты и лжёшь,
Что любишь теперь и что снова
Ты в разлёте бровей узнаёшь
Все восторги и муки былого!
Ты и голоса не любил,
Что ж пугают тебя эти звуки?
Разве ты до конца не убил
Чар его в роковой разлуке?
Не любил ты и этих волос,
Хоть сердце твоё забывало
Стыд и долг и в бессилье рвалось
Из-под чёрного их покрывала!"
«Знаю всё! Потому-то моё
Сердце бьётся так глухо и странно!»
«Но зачем же притворство твоё?»
«Счастлив я — ноет старая рана».
Проси в молитве не лёгкой ноши, а крепких плеч.
Какой человек, будучи рабом удовольствий, не извратит своего тела и души?