Хорошо не просто там, где нас нет, а где нас никогда и не было!..
Хорошо не просто там, где нас нет, а где нас никогда и не было!
Хорошо не просто там, где нас нет, а где нас никогда и не было!
Скрывая истину от друзей, кому ты откроешься?
Не следует никому давать советы и пользоваться чужими советами, кроме общего совета — правила каждому — следовать велениям души и действовать смело.
Никто, кроме мёртвых вождей, не хочет терпеть праздноболтающихся моих грудей.
— Вот вы говорите, что слёзы людские — вода?
— Да.
— Все катаклизмы проходят для вас без следа?
— Да.
— Христос, Робеспьер, Че Гевара для вас — лабуда?
— Да.
— И вам всё равно, что кого-то постигла беда?
— Да.
— И вам наплевать, если где-то горят города?
— Да.
— И боли Вьетнама не трогали вас никогда?
— Да.
— А совесть, скажите, тревожит ли вас иногда?
— Да…
— Но вам удаётся её усмирить без труда?
— Да.
— А если разрушили созданный вами семейный очаг?
— Так…
— Жестоко расправились с членами вашей семьи?
— И?..
— И вам самому продырявили пулею грудь?
— Жуть!
— Неужто бы вы и тогда мне ответили «да»?
— Нет!
— А вы говорите, что слёзы людские вода?
— Нет!
— Все катаклизмы проходят для вас без следа?
— Нет!
— Так значит вас что-то тревожит ещё иногда?
— Да! Да. Да…
Не существует никакого великого зла, кроме чувства вины.
По ночам все комнаты черны,
Каждый голос тёмен. По ночам
Все красавицы земной страны
Одинаково — невинно — неверны.
И ведут друг с другом разговоры
По ночам красавицы и воры.
Мимо дома своего пойдёшь —
И не тот уж дом твой по ночам!
И сосед твой — странно-непохож,
И за каждою спиною — нож,
И шатаются в бессильном гневе
Чёрные огромные деревья.
Ох, узка подземная кровать
По ночам, по чёрным, по ночам!
Ох, боюсь, что буду я вставать,
И шептать, и в губы целовать...
— Помолитесь, дорогие дети, —
За меня в час первый и в час третий.
Опасно быть правым, когда правительство ошибается.
За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.
Дружба обыкновенно служит переходом от простого знакомства к вражде.
Случайно ли во множестве столетий
При зареве бесчисленных костров
Еврей — участник всех на белом свете
Чужих национальных катастроф?
Повторенное острое слово становится глупостью.
Из ваших глаз пустившись в дальний путь,
всё норовлю — воистину вдали! —
увидеть вас, хотя назад взглянуть
мешает закругление земли.
Нет, выпуклость холмов невелика.
Но тут и обрывается пучок,
сбегающий с хрустального станка
от Ариадны, вкравшейся в зрачок.
И, стало быть, вот так-то, вдалеке,
обрывок милый сжав в своей руке,
бреду вперёд. Должно быть, не судьба
нам свидеться — и их соединить,
хотя мой путь, верней, моя тропа
сужается и переходит в нить.
Каждый видит, каким ты кажешься, мало кто чувствует, каков ты есть.
И знать, что всё потеряно,
Что жизнь — проклятый ад!
О, я была уверена,
Что ты придёшь назад.
Если ты отважно смотришь в лицо опасности, ты уже уменьшаешь её наполовину. Что бы там ни было, никогда не беги. Никогда!