Человек не знает о чём мечтать, пока не увидит это в чужих руках...
Человек не знает о чём мечтать, пока не увидит это в чужих руках.

- #1
- Терентьев Николай
- +3



Человек не знает о чём мечтать, пока не увидит это в чужих руках.
Как от слепцов скрыт солнца ясный свет,
Так для глупцов дороги к правде нет.
Каждый день следует прослушать хоть одну песенку, посмотреть на хорошую картину и, если возможно, прочитать хоть какое-нибудь мудрое изречение.
Случайностей не существует — всё на этом свете либо испытание, либо наказание, либо награда, либо предвестие.
Смотри, смотри, приходит полдень,
чей свет теплей, чей свет серей
всего, что ты опять не понял
на шумной родине своей.
Глава последняя, ты встанешь,
в последний раз в своём лице
сменив усталость, жизнь поставишь,
как будто рифму, на конце.
А век в лицо тебе смеётся
и вдаль бежит сквозь треск идей.
Смотри, одно и остаётся —
цепляться снова за людей,
за их любовь, за свет и низость,
за свет и боль, за долгий крик,
пока из мёртвых лет, как вызов,
летят слова — за них, за них.
Я прохожу сквозь вечный город,
дома твердят: река, держись,
шумит листва, в громадном хоре
я говорю тебе: всё жизнь.
Малыша одолела икота, и он заплакал:
— Мама, я кашляю назад!
То знание ценно, которое острой иголкой прочертило по душе.
Чтобы оценить чьё-нибудь качество, надо иметь некоторую долю этого качества и в самом себе.
Самое большое утешение в жизни человека — добрые дела.
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
Наши желания — то же, что маленькие дети, которые всегда беспокойны и всегда просят у матери то того, то другого и никогда не довольны ничем. Чем более им уступают, тем более они делаются докучливыми.
Не Вам. Не Вам интим мне предлагать.
Мы опустились так низко, что проговаривать очевидные вещи теперь — первая обязанность всякого умного человека.
Взялся за грудь, говори, что-нибудь.
Не избегай искушений: со временем они сами начнут избегать тебя.
Моя свобода — тень, а я давно
Немой вассал твоей надменной воли.