Нечего не зеркало пенять, коль рожа крива...
Нечего не зеркало пенять, коль рожа крива.
Нечего не зеркало пенять, коль рожа крива.
Любовь — это восхитительный обман, на который человек соглашается по доброй воле.
Справедливость заключается в том, чтобы воздать каждому своё.
Если ты не будешь контролировать свой гнев, твой гнев будет контролировать тебя.
Соседка, вдова моссоветовского начальника, меняла румынскую мебель на югославскую, югославскую на финскую, нервничала. Руководила грузчиками... И умерла в 50 лет на мебельном гарнитуре. Девчонка!
Юноша с девушкой сидят на лавочке. Юноша очень стеснительный. Девушке хочется, чтобы он её поцеловал, и она говорит:
— Ой, у меня щёчка болит.
Юноша целует её в щёчку:
— Ну как, теперь болит?
— Нет, не болит.
Через некоторое время:
— Ой, у меня шейка болит.
Он её чмок в шейку:
— Ну как, болит?
— Нет, не болит.
Рядом сидит Раневская и спрашивает:
— Молодой человек, вы от геморроя не лечите?!
Тонко и точно продумана этика
Всякого крупного кровопролития:
Чистые руки — у теоретика,
Чистая совесть — у исполнителя.
Мы причиняем себе более мучений, лечась от наших болезней, чем перенося их.
Как хорошо, что никогда во тьму
ничья рука тебя не провожала,
как хорошо на свете одному
идти пешком с шумящего вокзала.
Истина средства заключается в его адекватности цели.
В здании человеческого счастья дружба возводит стены, а любовь образует купол.
Слово «христианство» основано на недоразумении; в сущности, был один христианин, и тот умер на кресте.
Прекрасный наш язык, под пером писателей неучёных и неискусных, быстро клонится к падению. Слова искажаются. Грамматика колеблется. Орфография, сия геральдика языка, изменяется по произволу всех и каждого.
Место клизмы изменить нельзя.
Демократия — мать тирании.
«Я» есть «я», и это «я» никогда не станет — «ты».
И «ты» есть «ты», и это «ты» никогда не сделается как «я».
Чего же разговаривать. Ступайте вы «направо», я — «налево», или вы «налево», я «направо».
Все люди «не по дороге друг другу». И нечего притворяться.
Всякий идёт к своей Судьбе.
Все люди — solo.