Наши воспоминания — как дом, в который всегда можно вернуться...
Наши воспоминания — как дом, в который всегда можно вернуться.
Наши воспоминания — как дом, в который всегда можно вернуться.
Там, где великие мудрецы имеют власть, подданные не замечают их существования.
Если вас посадили в тюрьму, значит вы украли мало. А если вас посадили в Думу...
Слезами горю не поможешь.
В комнате стояло трое: он, она и у него!
Если у тебя есть человек, которому можно рассказать сны, ты не имеешь права считать себя одиноким...
Я вернулся в мой город, знакомый до слёз,
До прожилок, до детских припухлых желёз.
Ты вернулся сюда, — так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей.
Узнавай же скорее декабрьский денёк,
Где к зловещему дёгтю подмешан желток.
Петербург, я ещё не хочу умирать:
У тебя телефонов моих номера.
Петербург, у меня ещё есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице чёрной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок.
И всю ночь напролёт жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Человеком владеет любовь, а любит он то, что уходит.
Уж если нет на свете новизны,
А есть лишь повторение былого
И понапрасну мы страдать должны,
Давно рождённое рождая снова, —
Пусть наша память, пробежавши вспять
Пятьсот кругов, что солнце очертило,
Сумеет в древней книге отыскать
Запечатлённый в слове лик твой милый.
Тогда б я знал, что думали в те дни
Об этом чуде, сложно совершенном, —
Ушли ли мы вперёд, или они,
Иль этот мир остался неизменным.
Но верю я, что лучшие слова
В честь меньшего слагались божества!
Работайте так, словно деньги не имеют для вас никакого значения. Любите так, словно вам не угрожает риск быть отвергнутым. Танцуйте так, словно на вас никто не смотрит.
Дайте мне материю и движение, и я создам мир.
Найди слова для своей печали, и ты полюбишь её.
Односторонность есть пагуба мысли.
И вдруг я обиделся на женщину, которую забыл.
Мужик приходит к врачу:
— Доктор, вы мне свечи выписывали. Не помогают, живот как-то крутит, подташнивает.
— Вы что, их ели что ли?
— Нет, блин, в жопу засовывал!
Горе — учитель мудрых.