Невозможно помочь человеку улыбнуться солнцу, пока он сам...
Невозможно помочь человеку улыбнуться солнцу, пока он сам не осознает необходимость этого.
Невозможно помочь человеку улыбнуться солнцу, пока он сам не осознает необходимость этого.
Даже будучи совершенно свободной и невидимой, всё же и в наслаждении нужно быть хоть немного благоразумной.
Автору можно простить всё, кроме восхищения собственным творением. Если автор восхищается своей работой, значит, она убога.
Нет благороднее растений и милее,
Чем чёрный кипарис и белая лилея.
Он, сто имея рук, не тычет их вперёд;
Она всегда молчит, сто языков имея.
Кошка, раз усевшаяся на горячую плиту, больше не будет садиться на горячую плиту. И на холодную тоже.
Поведение — это зеркало, в котором каждый показывает свой облик.
Ты сам такой, какая женщина возле тебя. Ты в её вкусе.
Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною чёрною горит.
Достать пролётку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колёс,
Перенестись туда, где ливень
Ещё шумней чернил и слёз.
Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.
Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.
Мужчина в 17 лет — идиот, в 18 — болван, к 20 развивается до придурка, в 25 он простофиля, в 30 — ни то ни сё, и только к славному 40-летнему возрасту становится обычным дураком.
Тот, кто не научился подчиняться, не может быть хорошим лидером.
Душа — не жопа, высраться не может.
Кто старое помянет — тому глаз вон, а кто забудет — тому оба.
Старость — это время, когда свечи на именинном пироге обходятся дороже самого пирога, а половина мочи идёт на анализы.
Все будут одинаковы в гробу.
Так будем хоть при жизни разнолики!
Любой вид зависимости плох, будь то зависимость от алкоголя, наркотиков или идеализма.
Наши воспоминания — как дом, в который всегда можно вернуться.