Попробуй в человеческом сознании определить логическую точку...

Мне казалось когда-то, что одиночество —
Это словно в степи: ни души вокруг.
Одиночество — это недобрый друг
И немного таинственный, как пророчество.

Одиночество — это когда душа
Ждёт, прикрыв, как писали когда-то, вежды,
Чтобы выпить из сказочного ковша
Золотые, как солнце, глотки надежды...

Одиночество — дьявольская черта,
За которой всё холодно и сурово,
Одиночество — горькая пустота,
Тишина... И вокруг ничего живого...

Только время стрелою летит порой,
И в душе что-то новое появляется.
И теперь одиночество открывается
По-другому. И цвет у него иной.

Разве мог я помыслить хоть раз о том,
Что когда-нибудь в мире, в иные сроки
В центре жизни, имея друзей и дом,
Я, исхлёстанный ложью, как злым кнутом,
Вдруг застыну отчаянно-одинокий...

И почувствую, словно на раны соль,
Как вокруг всё безжалостно изменилось,
И пронзит мою душу такая боль,
О какой мне и в тягостном сне не снилось.

День, как рыба, ныряет в густую ночь.
Только ночь — жесточайшая это штука:
Мучит, шепчет о подлостях и разлуках,
Жжёт тоской — и не в силах никто помочь!

Только помощь до крика в душе нужна!
Вот ты ходишь по комнате в лунных бликах...
До чего это всё же чудно и дико,
Что вокруг тебя жуткая тишина...

Пей хоть водку, хоть бренди, хоть молоко!
Всюду — люди. Но кто тебе здесь поможет?!
Есть и сердце, что многое сделать может,
Только как оно дьявольски далеко!

Обратись к нему с правдой, с теплом и страстью.
Но в ответ лишь холодная тишина...
Что оно защищает — превыше счастья,
Зло — ничтожно. Но сколько в нём чёрной власти!
Мышь способна порой победить слона!

На земле нашей сложно и очень людно.
Одиночество — злой и жестокий друг.
Люди! Милые! Нынче мне очень трудно,
Протяните мне искренность ваших рук!

Я дарил вам и сердце своё, и душу,
Рядом с вами был в праздниках и в беде.
Я и нынче любви своей не нарушу,
Я — ваш друг и сегодня везде-везде!

Нынче в душу мне словно закрыли дверь.
Боль крадётся таинственными шагами.
Одиночество — очень когтистый зверь,
Только что оно, в сущности, рядом с вами?!

Сколько раз меня било тупое зло,
Сколько раз я до зверской тоски терзался,
Ах, как мне на жестокую боль везло!
Только вновь я вставал и опять сражался!

Ложь, обиды, любые земные муки
Тяжелы. Но не гибнуть же, наконец!
Люди! Милые! Дайте мне ваши руки
И по лучику ваших живых сердец!

Пусть огонь их в едином пучке лучится,
Чтобы вспыхнуть, чтоб заново возродиться,
Я сложу все их бережно: луч — к лучу,
Словно перья прекрасной, как мир, жар-птицы,
И, разбив одиночество, как темницу,
Вновь, быть может, до радости долечу.

Эдуард Асадов

Враги всегда активнее друзей.
Не потому ль нам кажется извечно,
Что подлых и завистливых людей
Намного больше на планете сей,
Чем прямодушных, честных и сердечных.

Эдуард Асадов

Когда страдают многие, о мести думают единицы, ибо общие невзгоды переносятся с большим терпением, чем отдельные.

Никколо Макиавелли

Когда друзья становятся начальством,
Меня порой охватывает грусть.
Я, словно мать, за маленьких страшусь:
Вдруг схватят вирус спеси или чванства!

На протяженье собственного века
Сто раз я мог вести бы репортаж:
Вот славный парень, скромный, в общем, наш:
А сделали начальством, и шабаш —
Был человек, и нету человека!

Откуда что вдруг сразу и возьмётся,
Отныне всё кладётся на весы:
С одними льстив, к другим не обернётся,
Как говорит, как царственно смеётся!
Визит, банкет, приёмные часы...

И я почти физически страдаю,
Коль друг мой зла не в силах превозмочь.
Он всё дубеет, чванством обрастая,
И, видя, как он счастлив, я не знаю,
Ну чем ему, несчастному, помочь?!

И как ему, бедняге, втолковать,
Что вес его и всё его значенье
Лишь в стенах своего учрежденья,
А за дверьми его и не видать?

Ведь стоит только выйти из дверей,
Как всё его величие слетает.
Народ-то ведь совсем его не знает,
И тут он рядовой среди людей.

И это б даже к пользе. Но отныне
Ему общенье с миром не грозит:
На службе секретарша сторожит,
А в городе он катит в лимузине.

Я не люблю чинов и должностей.
И, оставаясь на земле поэтом,
Я всё равно волнуюсь за друзей,
Чтоб, став начальством, звание людей
Не растеряли вдруг по кабинетам,

А тем, кто возомнил себя Казбеком,
Я нынче тихо говорю: — Постой,
Закрой глаза и вспомни, дорогой,
Что был же ты хорошим человеком.

Звучит-то как: «хороший человек»!
Да и друзьями стоит ли швыряться?
Чины, увы, даются не навек.
И жизнь капризна, как теченье рек,
Ни от чего не надо зарекаться.

Гай Юлий Цезарь в этом понимал.
Его приказ сурово выполнялся —
Когда от сна он утром восставал:
— Ты смертен, Цезарь! — стражник восклицал,
— Ты смертен, Цезарь! — чтоб не зазнавался!

Чем не лекарство, милый, против чванства?!
А коль не хочешь, так совет прими:
В какое б ты ни выходил «начальство»,
Душой останься всё-таки с людьми!

Эдуард Асадов

Случайностей не существует: люди даны нам или как пример правильной жизни, либо как предупреждение.

Эдуард Асадов

У человеческой расы, было одно по настоящему эффективное оружие — это смех, перед силой смеха ничто не может устоять.

Марк Твен

Не стоните, пред собою, не лукавьте —
Были в белой, нынче — в чёрной полосе.
Ах, оставьте ваши жалобы, оставьте,
Неужели вы несчастнее, чем все?

Если мучит вас сердечное раненье,
Если страсть лишает разума и сил,
Проведите молчаливое сравненье
С тем несчастным, кто вовеки не любил.

Если жизнь полна печальных происшествий
К месту вспомните, что горе — не беда,
Вас судьба лишь гладит против шерсти,
А с других сдирает шкуру иногда.

Говорите, мир неправедным остался?
Но на свой удел ссылаетесь вы зря.
Вам кусок не самый лакомый достался —
Для кого-то не нашлось и сухаря.

...Так оставьте ваши жалобы, оставьте:
Чёрный меч ещё над вами не висел.
Вы с другими свои беды сопоставьте,
И окажетесь удачливей, чем все...

Эдуард Асадов

Падает снег, падает снег —
Тысячи белых ежат...
А по дороге идёт человек,
И губы его дрожат.

Мороз под шагами хрустит, как соль,
Лицо человека — обида и боль,
В зрачках два чёрных тревожных флажка
Выбросила тоска.

Измена? Мечты ли разбитой звон?
Друг ли с подлой душой?
Знает об этом только он
Да кто-то ещё другой.

Случись катастрофа, пожар, беда —
Звонки тишину встревожат.
У нас милиция есть всегда
И «Скорая помощь» тоже.

А если просто: падает снег
И тормоза не визжат,
А если просто идёт человек
И губы его дрожат?

А если в глазах у него тоска —
Два горьких чёрных флажка?
Какие звонки и сигналы есть,
Чтоб подали людям весть?!

И разве тут может в расчёт идти
Какой-то там этикет,
Удобно иль нет к нему подойти,
Знаком ты с ним или нет?

Падает снег, падает снег,
По стёклам шуршит узорным.
А сквозь метель идёт человек,
И снег ему кажется чёрным...

И если встретишь его в пути,
Пусть вздрогнет в душе звонок,
Рванись к нему сквозь людской поток.
Останови! Подойди!

Эдуард Асадов

«Один за всех и все за одного»!
Сказать легко. Но если разобраться,
То одному за всех не разорваться.
Тогда как всем за одного подняться
Не стоит ну почти что ничего!

Эдуард Асадов

Для того, чтобы добровольно и свободно признавать и ценить чужие достоинства, надо иметь собственное.

Артур Шопенгауэр

Не навязывай никому того, чего ты хочешь для себя: вкусы различны.

Бернард Шоу

Люди любят друг друга и в этом всё: это и есть самое невероятное, и самое простое.

Эрих Мария Ремарк

Жить своим умом не значит игнорировать чужой ум, а уметь и им пользоваться для понимания вещей.

Василий Ключевский

Сколько жизней было разрушено этой необходимостью «объяснять», которая обычно подразумевает, чтобы вас «поняли», то есть оправдали. Пускай судят по вашим поступкам, и по ним — о ваших истинных намерениях, но знайте, что свободный человек должен объяснять что-либо лишь самому себе — своему уму и сознанию — и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения.

Эрих Фромм

Чем больше человек проявляет любви, тем больше люди любят его. А чем больше его любят, тем легче ему любить других.

Лев Толстой