Есть книги, из которых можно узнать обо всём...
Есть книги, из которых можно узнать обо всём и ничего не понять.
Есть книги, из которых можно узнать обо всём и ничего не понять.
Врагов имеет в мире всяк,
Но от друзей спаси нас, Боже!
Бескровным краска яркая нужна.
Твоя же кровь и без того красна.
Талант зреет в тиши, характер закаляется в бурях жизни.
Детей не отпугнёшь суровостью, они не переносят только лжи.
Я не философ. Нет, я не солгу.
Я старый человек, а не философ,
хотя я отмахнуться не могу
от некоторых бешеных вопросов.
Я грустный человек, и я шучу
по-своему, отчасти уподобясь
замку. А уподобиться ключу
не позволяет лысина и совесть.
Пусть те правдоискатели, что тут
не в силах удержаться от зевоты,
себе по попугаю заведут,
и те цедить им будут анекдоты.
Вот так же, как в прогулке нагишом,
вот так — и это, знаете, без смеха —
есть что-то первобытное в большом
веселии от собственного эха.
Серьёзность, к сожалению, не плюс.
Но тем, что я презрительно отплюнусь,
я только докажу, что не стремлюсь
назад, в глубокомысленную юность.
Так зрелище, приятное для глаз,
башмак заносит в мерзостную жижу.
Хоть пользу диалектики как раз
в удобстве ретроспекции я вижу.
Я не гожусь ни в дети, ни в отцы.
Я не имею родственницы, брата.
Соединять начала и концы
занятие скорей для акробата.
Я где-то в промежутке или вне.
Однако я стараюсь, ради шутки,
в действительности стоя в стороне,
настаивать, что «нет, я в промежутке»...
Человек имеет священное право на одиночество и на охранение своей интимной жизни.
Глаза боятся, а руки делают.
Если человек говорит правду, рано или поздно его выведут на чистую воду.
Полезно время от времени ставить знак вопроса на вещах, которые тебе давно представляются несомненными.
Дело вовсе не в том, красива ли она. И даже не в том, интересно ли с ней общаться. Просто у неё есть ЭТО. Некоторым женщинам достаточно один раз пройти по улице, чтобы остаться в памяти мужчины навсегда.
Люблю я солнце осени, когда,
Меж тучек и туманов пробираясь,
Оно кидает бледный мёртвый луч
На дерево, колеблемое ветром,
И на сырую степь. Люблю я солнце,
Есть что-то схожее в прощальном взгляде
Великого светила с тайной грустью
Обманутой любви; не холодней
Оно само собою, но природа
И всё, что может чувствовать и видеть,
Не могут быть согреты им; так точно
И сердце: в нём всё жив огонь, но люди
Его понять однажды не умели,
И он в глазах блеснуть не должен вновь
И до ланит он вечно не коснётся.
Зачем вторично сердцу подвергать
Себя насмешкам и словам сомненья?
Вода, которую ты трогаешь, это последняя, что утекла и первая, что прибывает. Так и со временем.
Дверь языка закрой, не сожалея,
Открой окно любви — оно вернее.
Всё о чём повествует история, в сущности лишь тяжкий, затянувшийся и запутанный кошмар человечества.
Трудно по-своему выразить общеизвестные истины.