Люди не умеют жить. Их этому не учат...
Люди не умеют жить. Их этому не учат.
Люди не умеют жить. Их этому не учат.
Каждая женщина ищет своё отражение в глазах мужчины. И та, кто скажет, что нашла своё предназначение в работе, детях, психологии или в вязании — обманывает нас или саму себя. Так уж устроил Творец, что женщина рождается и продолжается бесконечно — в объятиях мужчины.
На влажный камень возведённый,
Амур, печальный и нагой,
Своей младенческой ногой
Переступает, удивлённый
Тому, что в мире старость есть —
Зелёный мох и влажный камень.
И сердца незаконный пламень —
Его ребяческая месть.
И начинает ветер грубый
В наивные долины дуть:
Нельзя достаточно сомкнуть
Свои страдальческие губы.
Есть гипотеза, что когда-то,
В пору мамонтов, змей и сов,
Прилетали к нам космонавты
Из далёких чужих миров.
Прилетели в огне и пыли,
На сверкающем корабле.
Прилетели и «насадили»
Человечество на земле.
И коль верить гипотезе этой,
Мы являемся их детьми,
Так сказать, с неизвестной планеты
Пересаженными людьми.
Погуляли, посовещались,
Поснимали морскую гладь
И спокойно назад умчались,
А на тех, что одни остались,
Было вроде им наплевать.
Ой вы, грозные небожители,
Что удумали, шут возьми!
Ну и скверные ж вы родители,
Если так обошлись с детьми!
Улетая к своей планете,
Вы сказали им: — Вот Земля.
Обживайтесь, плодитесь, дети,
Начинайте творить с нуля!
Добывайте себе пропитание,
Камень в руки — и стройте дом! —
Может быть, «трудовым воспитанием»
Назывался такой приём?
— Ешьте, дети, зверей и птичек! —
«Дети» ели, урча, как псы.
Ведь паршивой коробки спичек
Не оставили им отцы!
Улетели и позабыли,
Чем и как нам придётся жить.
И уж если едой не снабдили,
То хотя бы сообразили
Ну хоть грамоте обучить!
Мы ж культуры совсем не знали,
Шкура — это ведь не пальто!
И на скалах изображали
Иногда ведь чёрт знает что...
И пока ума набирались, —
Э, да что уж греха скрывать, —
Так при женщинах выражались,
Что неловко и вспоминать!
Вы там жили в цивилизации,
С кибернетикой, в красоте.
Мы же тут через все формации
Шли и мыкались в темноте.
Как мы жили, судите сами,
В эту злую эпоху «детства»:
Были варварами, рабами,
Даже баловались людоедством!
Жизнь не райским шумела садом,
Всюду жуткий антагонизм:
Чуть покончишь с матриархатом, —
Бац! — на шее феодализм!
И начни вы тогда с душою
Нас воспитывать и растить,
Разве мы бы разрушили Трою?
Разве начали бы курить?
Не слыхали бы про запои,
Строя мир идеально гибкий.
И не ведали б, что такое
Исторические ошибки!
И пока мы постигли главное
И увидели нужный путь,
Мы, родители наши славные,
Что изведали — просто жуть!
Если вашими совершенствами
Не сверкает ещё земля,
Всё же честными мерьте средствами
Вы же бросили нас «младенцами»
Мы же начали всё с нуля!
Мчат века в голубом полёте
И уходят назад, как реки.
Как-то вы там сейчас живёте,
Совершенные человеки?!
Впрочем, может, и вы не святы,
Хоть, возможно, умней стократ.
Вот же бросили нас когда-то,
Значит, тоже отцы не клад!
И, отнюдь не трудясь физически,
После умственного труда
Вы, быть может, сто грамм «Космической»
Пропускаете иногда?
И, летя по вселенной грозной
В космоплане, в ночной тиши,
Вы порой в преферансик «звёздный»
Перекинетесь для души?
Нет, конечно же, не на деньги!
Вы забыли о них давно.
А на мысли и на идеи,
Как у умных и быть должно!
А случалось вдали от дома
(Ну, чего там греха таить)
С Аэлитою незнакомой
Нечто взять да и разрешить?
И опять-таки не физически,
Без ужасных земных страстей.
А лишь мысленно-платонически,
Но с чужою, а не своей?!
Впрочем, вы, посмотрев печально,
Может, скажете: вот народ!
Мы не ведаем страсти тайной,
Мы давно уже идеальны.
Пьём же мы не коньяк банальный,
А разбавленный водород.
Ладно, предки! Но мы здесь тоже
Мыслим, трудимся и творим.
Вот взлетели же в космос всё же,
Долетим и до вас, быть может.
Вот увидимся-поговорим!
В суде:
— Подсудимый, что вас побудило ограбить банк?
— Он первый начал!
В каждом мужчине скрыто желание отомстить женщине за то, что она ему нужна.
Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается.
Человек становится просветлённым не потому, что представляет себе фигуры из света, а потому что делает тьму сознательной. Однако последняя процедура не из приятных и, как следствие, непопулярна.
Никогда не сдавайся.
Держись, держись до последнего.
Держись, даже когда нету сил держатся.
Ибо, когда кажется, что всё уже потеряно, —
Всё уже спасено.
Легче одурачить людей, чем убедить их в том, что они одурачены.
Достойный муж всегда старается быть беспристрастным, не придавать ценности труднодобываемым вещам и не слушать бесплодного учения.
В каждом слове бездна пространства, каждое слово необъятно, как поэт.
В жизни, длиною в полвздоха, не планируй ничего, кроме любви.
Это был ни с чем по прелести не сравнимый запах только что отпечатанных денег.