Так легко убедить других. Так трудно убедить себя...
Так легко убедить других. Так трудно убедить себя.
Так легко убедить других. Так трудно убедить себя.
— В чём я увижу вас в следующий раз?
— В гробу, — предположила Раневская.
Когда фиалки льют благоуханье
И веет ветра вешнего дыханье,
Мудрец — кто пьёт с возлюбленной вино,
Разбив о камень чашу покаянья.
Живи каждый день так, как бы ты жил всю жизнь именно для этого дня.
Из всех воров дураки самые опасные: они одновременно крадут у нас и время и настроение.
Самые приятные люди в этом мире — это праведники, которые считают себя грешниками, а самые неприятные — это грешники, которые считают себя праведниками.
Я жил на грани безумия, желая познать причины, стучал в дверь. Она открылась. Я стучал изнутри!
Раневская попросила прикурить:
— Обслужите даме рот!
Злой умысел уже есть зло, даже если он не будет претворён в жизнь.


Величайшая свобода порождает тиранию и несправедливейшее и тяжелейшее рабство.
У тебя характер прескверный.
И глаза уж не так хороши.
Взгляд неискренний. И, наверно,
Даже вовсе и нет души.
И лицо у тебя как у всех,
Для художника не находка,
Плюс к тому — цыплячья походка,
И совсем не красивый смех.
И легко без врачей понять,
Что в тебе и сердце не бьётся.
Неужели чудак найдётся
Что начнёт о тебе страдать?!
Ночь, подмигивая огнями,
Тихо кружится за окном.
И портрет твой смеётся в раме
Над рабочим моим столом.
О, нелепое ожиданье!
Я стою перед ним... курю...
Ну приди хоть раз на свиданье!
Я ж от злости так говорю!
Я, наконец-то, понял, что мешало...
Не та хозяйка, которая говорит, а та, которая щи варит.
Не завидуй тому, кто силён и богат.
За рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткой, равною вздоху,
Обращайся как с данной тебе напрокат!