Лучший способ заставить ребёнка что-либо сделать...
Лучший способ заставить ребёнка что-либо сделать — запретить ему это делать.
Лучший способ заставить ребёнка что-либо сделать — запретить ему это делать.
Нужно иметь такое дело, от которого нельзя отказаться, которого нельзя отложить, — тогда человек несравненно твёрже.
В сжатом кулаке ничего нет; в открытой ладони помещается всё небо, но только в открытой. В этом очень тонкий и очень красивый смысл: если вы попытаетесь за что-то уцепиться, вы это упустите; если вы не будете пытаться, вы увидите, что это у вас уже есть. Если вы не будете пытаться, в ваши открытые ладони будет помещаться всё небо — да, не меньше, чем небо. Если вы попробуете схватить небо и зажать его в свой кулак, всё исчезнет.
Обезьяна несла две полные горсти гороху. Выскочила одна горошинка; обезьяна хотела поднять и просыпала двадцать горошинок. Она бросилась поднимать и просыпала всё. Тогда она рассердилась, разметала весь горох и убежала.
Гений — это талант изобретения того, чему нельзя учить или научиться.
Каждый волен распоряжаться своей жопой, как ему хочется. Поэтому я свою поднимаю и уё*ываю.
Чародейкою Зимою
Околдован, лес стоит,
И под снежной бахромою,
Неподвижною, немою,
Чудной жизнью он блестит.
И стоит он, околдован,
Не мертвец и не живой —
Сном волшебным очарован,
Весь опутан, весь окован
Лёгкой цепью пуховой...
Солнце зимнее ли мечет
На него свой луч косой —
В нём ничто не затрепещет,
Он весь вспыхнет и заблещет
Ослепительной красой.
Нет на земле второго Вас.
Люди во все времена предпочитали сумерки ясному дню, а ведь именно в сумерки являются призраки.
Зима недаром злится,
Прошла её пора —
Весна в окно стучится
И гонит со двора.
И всё засуетилось,
Всё нудит Зиму вон —
И жаворонки в небе
Уж подняли трезвон.
Зима ещё хлопочет
И на Весну ворчит.
Та ей в глаза хохочет
И пуще лишь шумит...
Взбесилась ведьма злая
И, снегу захватя,
Пустила, убегая,
В прекрасное дитя...
Весне и горя мало:
Умылася в снегу
И лишь румяней стала
Наперекор врагу.
Вся наша жизнь — игра, а люди в ней — актёры.
Идёт Волк по лесу, видит: сидит заяц без ушей. Волк:
— Ты это чего?
— Да вот от армии закосил — уши обрезал — меня и комиссовали.
— Блин, так мне тоже повестка пришла!
— Ну, серый, уши у тебя маленькие, придётся хвост обрезать.
Обрезали хвост волку, его тоже комиссовали. Сидят вдвоём празднуют отмаз от армии. Идёт Медведь:
— Чего это вы? Один без ушей, другой без хвоста?
— Так мы от армии закосили!
— Э, блин, так мне тоже надо!
Посмотрели они на медведя и говорят:
— Уши маленькие, хвост тоже, придётся яйца резать!
— Да вы что?!
— Ну, тогда, Миша, шуруй в армию!
Медведь подумал и решил:
— Ладно, режьте!
Отрезали Мишке его достоинство, пошёл он на медкомиссию. Возвращается грустный-грустный, весь в слезах, в лапе держит заключение. Заяц взял у него заключение и читает: «Не годен. Плоскостопие».
Сказал, что у меня соперниц нет.
Я для него не женщина земная,
А солнца зимнего утешный свет
И песня дикая родного края.
Когда умру, не станет он грустить,
Не крикнет, обезумевши: «Воскресни!»
Но вдруг поймёт, что невозможно жить
Без солнца телу и душе без песни.
...А что теперь?
Находясь на обеде, помни: ты угощаешь двух гостей — тело и душу. То, что ты даёшь телу, ты вскоре потеряешь, но что дашь душе — останется твоим навсегда.
День пропал не зря!
Я далёк от того, чтобы восхищаться всем, что вижу вокруг себя; как писатель я огорчён, многое мне претит, но клянусь вам моей честью — ни за что в мире я не хотел бы переменить Родину, или иметь иную историю, чем история наших предков, как её нам дал Бог.