Кто счастлив сам, другим зла не желает...
Кто счастлив сам, другим зла не желает.
Кто счастлив сам, другим зла не желает.
Как жизнь забывчива, как памятлива смерть.
Как глубоко в полуночном метро!..
Лес рубят — щепки летят.
Ты не делаешь меня счастливее, ты делаешь меня умнее.
И недвусмысленно приблизившись к трамваю...
Неуважение к предкам есть первый признак дикости и безнравственности.
Благородство страданием, друг, рождено,
Стать жемчужиной — всякой ли капле дано?
Можешь всё потерять, сбереги только душу, —
Чаша снова наполнится, было б вино.
Никто, кроме мёртвых вождей, не хочет терпеть праздноболтающихся моих грудей.
Кто раз любил, тот не полюбит вновь.
Чапаев Петьке:
— Ты, Петька, не смотри, что я твой командир — ты не стесняйся! Я сижу, чай пью — и ты садись, чай пей! Я сижу, водку пью, шашлыком закусываю — и ты садись, чай пей!
Вами управляет тот, кто вас злит.
Ты узнаешь меня по почерку. В нашем ревнивом царстве
всё подозрительно: подпись, бумага, числа.
Даже ребёнку скучно в такие цацки;
лучше уж в куклы. Вот я и разучился.
Теперь, когда мне попадается цифра девять
с вопросительной шейкой (чаще всего, под утро)
или (заполночь) двойка, я вспоминаю лебедь,
плывущую из-за кулис, и пудра
с потом щекочут ноздри, как будто запах
набирается как телефонный номер
или — шифр сокровища. Знать, погорев на злаках
и серпах, я что-то всё-таки сэкономил!
Этой мелочи может хватить надолго.
Сдача лучше хрусткой купюры, перила — лестниц.
Брезгуя шёлковой кожей, седая холка
оставляет вообще далеко наездниц.
Настоящее странствие, милая амазонка,
начинается раньше, чем скрипнула половица,
потому что губы смягчают линию горизонта,
и путешественнику негде остановиться.
Всё сбудется, стоит только расхотеть.
Критиковать и бранить имеет право только тот, кто любит.