Только тогда легко жить с человеком, когда не считаешь ни себя выше...
Только тогда легко жить с человеком, когда не считаешь ни себя выше, лучше его, ни его выше и лучше себя.
Только тогда легко жить с человеком, когда не считаешь ни себя выше, лучше его, ни его выше и лучше себя.
Для раненой любви вина готовь.
Мускатного. И алого, как кровь.
Залей пожар — бессонный, затаённый,
И в чёрный шёлк запутай душу вновь.
Не можете заснуть, когда рядом храпят? Это потому, что раздражаетесь. А надо мысленно говорить так: «О! Как ты красиво храпишь! А можно ли немного погромче? Это так меня усыпляет...» Проверено — действует стопроцентно.
Внутри каждого человека идёт борьба злого волка с добрым. Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.
Я долго искал Бога y христиан,
Но его не было на кресте.
Я побывал в индуистском храме
И древнем буддийском монастыре,
Но и там не нашёл я даже следов его.
Я дошёл до Герата и Кандагара, искал его повсюду,
Но его не было ни внизу, ни вверху.
Решившись, я дошёл до горы Каф,
Но и там я нашёл только птицу Анка, а не Бога.
Я отправился к Каабе, но Бога не было и там.
Я спросил о нём Ибн Сину,
Но он был выше суждений философов...
Тогда я заглянул в своё сердце.
И только там я узрел Бога,
Которого не было больше нигде...
Это те, что кричали: «Варраву
Отпусти нам для праздника», те
Что велели Сократу отраву
Пить в тюремной глухой тесноте.
Им бы этот же вылить напиток
В их невинно клевещущий рот,
Этим милым любителям пыток,
Знатокам в производстве сирот.
Сулят мне: в эдеме усладу найдёшь.
По мне же и сок винограда хорош.
Наличность бери, а на слово не верь:
Лишь издали гром барабана хорош.
Сумасшедшие всегда лучше, чем здоровые, достигают своих целей. Происходит это оттого, что для них нет никаких нравственных преград, ни стыда, ни справедливости, ни даже страха.
И неясно, где мешок, а где шило,
И неясно, где обида, а где месть.
И мне не нравится то, что здесь было,
И мне не нравится то, что здесь есть.
На влажный камень возведённый,
Амур, печальный и нагой,
Своей младенческой ногой
Переступает, удивлённый
Тому, что в мире старость есть —
Зелёный мох и влажный камень.
И сердца незаконный пламень —
Его ребяческая месть.
И начинает ветер грубый
В наивные долины дуть:
Нельзя достаточно сомкнуть
Свои страдальческие губы.
Дружба трагичнее любви — она умирает гораздо дольше.
Жизнь — театр, а люди — в нём актёры...
Детей воспитывает то, чем является взрослый человек, а не то, что он говорит. Распространённая вера в слова — это настоящая болезнь разума.
Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот ещё резон,
что это — временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы.
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад тёмно-синий
я впотьмах не найду.
между выцветших линий
на асфальт упаду.
И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнёт над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
— До свиданья, дружок.
И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой.
— словно девочки-сёстры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.