Война — такое несправедливое и дурное дело, что те, которые воюют...
Война — такое несправедливое и дурное дело, что те, которые воюют, стараются заглушить в себе голос совести.
Война — такое несправедливое и дурное дело, что те, которые воюют, стараются заглушить в себе голос совести.
Любое осмысление вызывает отстранение. Отстранение — это отчуждение. Отчуждение даётся перевариванием: человек что-то понимает, преодолевает какой-то уровень, и он для него отпадает.
Забыть друг о друге могут только любовники, любившие недостаточно сильно, чтобы возненавидеть друг друга.
Две вещи наполняют душу постоянно новым и возрастающим удивлением и благоговением и тем больше, чем чаще и внимательнее занимается ими размышление: звёздное небо надо мной и нравственный закон во мне. То и другое, как бы покрытые мраком или бездною, находящиеся вне моего горизонта, я не должен исследовать, а только предполагать; я вижу их перед собой и непосредственно связываю их с сознанием своего существования.
Наше поколение любило бесплатно и считало в уме.
После первого стакана видишь вещи в розовом, после второго — в искажённом, а потом уже — в истинном свете, и это — самое страшное, что может быть.
Для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишён возможности составить какой-нибудь план на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день?
Добродетель не останется в одиночестве. У неё обязательно найдутся соседи.
Мир каждый видит в облике ином. И каждый — прав — так много смысла в нём.
Желанья!... Что пользы напрасно и вечно желать?..
А годы проходят — все лучшие годы!