Где мало слов, там вес они имеют...
Где мало слов, там вес они имеют.
Где мало слов, там вес они имеют.
Нежными словами и добротой можно на волоске вести слона.
Только в России дерущиеся люди могут побить вместе того, кто хочет их разнять.
Стало тише мое жильё,
Стало меньше напитка в чаше,
Это годы берут своё,
А у нас отнимают наше.
Нет ни в чём вам благодати;
С счастием у вас разлад:
И прекрасны вы некстати
И умны вы невпопад.
Существует ряд стихий, которые потом разрушительно или спасительно действуют на нас же, именно эти стихии я называю судьбой.
Люди редко говорят то, что хотели сказать на самом деле.
Наполнить камешками океан
Хотят святоши. Безнадёжный план!
Пугают адом, соблазняют раем...
А где гонцы из этих дальних стран?
Если детская любовь исходит из принципа: «Я люблю, потому что любим», то зрелая любовь исходит из принципа: «Я любим, потому что я люблю». Незрелая любовь вопит: «Я люблю тебя, потому что я нуждаюсь в тебе!». Зрелая любовь рассуждает: «Я нуждаюсь в тебе, потому что я люблю тебя».
Где скрыта душа, постигаешь невольно,
А с возрастом только ясней,
Поскольку душа — это место, где больно
От жизни и мыслей о ней.
Полюбил богатый — бедную,
Полюбил учёный — глупую,
Полюбил румяный — бледную,
Полюбил хороший — вредную:
Золотой — полушку медную.
— Где, купец, твоё роскошество?
«Во дырявом во лукошечке!»
— Где, гордец, твои учёности?
«Под подушкой у девчоночки!»
— Где, красавец, щёки алые?
«За ночь чёрную — растаяли».
— Крест серебряный с цепочкою?
«У девчонки под сапожками!»
Не люби, богатый, — бедную,
Не люби, учёный, — глупую,
Не люби, румяный, — бледную,
Не люби, хороший, — вредную.
Золотой — полушку медную!
Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
— Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но всё же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где пёстрый людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу.
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал: — Что? Оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы…
А то ведь простая дворняга!
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз что есть мочи,
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали…
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит задыхаясь!
Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Что выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти раскрытой!
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом оставили тело,
И, стукнувшись лбом о перила,
Собака под мост полетела…
Труп волны снесли под коряги…
Старик! Ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце — чистейшей породы!
Человек, которому случалось терять то, что, как ему казалось, будет принадлежать ему вечно, в конце концов усваивает, что ему не принадлежит ничего.
Степень близости людей определяется уютностью молчания.
Два молчания не могут оставаться двумя... они становятся одним.
В мире хватает зла и без того, чтобы его ещё выискивать.