Чем выше мы поднимаемся, тем меньше и ничтожнее...
Чем выше мы поднимаемся, тем меньше и ничтожнее кажемся тем, кто не может взлететь.
Чем выше мы поднимаемся, тем меньше и ничтожнее кажемся тем, кто не может взлететь.
Существует три разновидности людей: те, кто видит; те, кто видит, когда им показывают; и те, кто не видит.
Мода проходит, стиль остаётся.
Старик, моливший золотую рыбку,
Свершил, пожалуй, главную ошибку:
Ему бы жадной бабке не служить
И не просить корыто и дворянство,
Боярский дом и сказочное царство,
А новую старуху попросить!
Не брани меня, подруга,
Отвлекись от суеты,
Все и так едят друг друга,
А меня ещё и ты.
Можно Лермонтова знать
Плохо,
Можно Фета пролистать
Вкратце,
Можно вовсе не читать
Блока,
Но...
Всему же есть предел,
Братцы!
Вещь не перестаёт быть истиной от того, что она не признана многими.
Диагностика достигла таких успехов, что здоровых людей практически не осталось.
Взглянув когда-нибудь на тайный сей листок,
Исписанный когда-то мною,
На время улети в лицейский уголок
Всесильной, сладостной мечтою.
Ты вспомни быстрые минуты первых дней,
Неволю мирную, шесть лет соединенья,
Печали, радости, мечты души твоей,
Размолвки дружества и сладость примиренья, —
Что было и не будет вновь...
И с тихими тоски слезами
Ты вспомни первую любовь.
Мой друг, она прошла... но с первыми друзьями
Не резвою мечтой союз свой заключён;
Пред грозным временем, пред грозными судьбами,
О, милый, вечен он!
Вернулся муж, а мы в прямом эфире...
Я никогда не отдам жизнь за свои убеждения, потому что я могу заблуждаться.
Счастье — самая замечательная вещь на свете, и для тех, кто умеет быть счастливым, оно может быть таким же глубоким, как печаль.
Чувство выздоровления — одно из самых сладостных.
Тебе от наслаждения отречься
Жизнь, полная соблазна не даёт.
Земная радость — это лишь мгновенье
Пред вечностью, которая нас ждёт.
Церковь. Всё это слово есть название обмана, посредством которого одни люди хотят властвовать над другими.
Давай дружить: то я к тебе обедать, то ты меня к себе зови!