Пусть порицают тебя за молчание — не бранили бы только за говорливость...
Пусть порицают тебя за молчание — не бранили бы только за говорливость.
Пусть порицают тебя за молчание — не бранили бы только за говорливость.
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит,
Крапиве, чертополоху
Украсить её предстоит.
И только могильщики лихо
Работают. Дело не ждёт!
И тихо, так, Господи, тихо,
Что слышно, как время идёт.
А после она выплывает,
Как труп на весенней реке, —
Но матери сын не узнает,
И внук отвернётся в тоске.
И клонятся головы ниже,
Как маятник, ходит луна.
Так вот — над погибшим Парижем
Такая теперь тишина.
Будьте последними. Идите по миру так, словно вас и нет. Не будьте компетентны, не пытайтесь доказать свою значимость — это не нужно. Оставайтесь бесполезными и наслаждайтесь.
Человек — это тайна, в которой
Замыкается мира картина,
Совмещается фауна с флорой,
Сочетаются дуб и скотина.
Только тот, кто сам одарён, пожелает себе общества даровитого.
В Москве можно выйти на улицу одетой, как бог даст, и никто не обратит внимания. В Одессе мои ситцевые платья вызывают повальное недоумение — это обсуждают в парикмахерских, зубных амбулаториях, трамвае, частных домах. Всех огорчает моя чудовищная «скупость» — ибо в бедность никто не верит.
Музыка ужасна, когда ни такта в ней, ни меры нет.
Я виноват перед тобою,
Цены услуг твоих не знал.
Слезами горькими, тоскою
Я о прощеньи умолял,
Готов был, ставши на колени,
Проступком называть мечты:
Мои мучительные пени
Бессмысленно отвергнул ты.
Зачем так рано, так ужасно
Я должен был узнать людей,
И счастьем жертвовать напрасно
Холодной гордости твоей?..
Свершилось! вечную разлуку
Трепеща вижу пред собой...
Ледяную встречаю руку
Моей пылающей рукой.
Желаю, чтоб воспоминанье
В чужих людях, в чужой стране,
Не принесло тебе страданье
При сожаленьи обо мне...
Одиночество, как положение, исправлению доступно, но как состояние, это — болезнь неизлечимая.
Мудрец не стремится к удовольствию, он стремится к отсутствию страданий.
Кто женился на молодой, расплатился сполна: она его никогда не увидит молодым, он её никогда не увидит старой.