Я клялся — ты прекрасна и чиста, а ты как ночь, как ад, как чернота...
Я клялся — ты прекрасна и чиста,
А ты как ночь, как ад, как чернота.
Я клялся — ты прекрасна и чиста,
А ты как ночь, как ад, как чернота.
Всего лишь час дают на артобстрел —
Всего лишь час пехоте передышки,
Всего лишь час до самых главных дел:
Кому — до ордена, ну а кому — до «вышки».
Раневская очень боялась, что ей могут предложить сотрудничать с КГБ — в то время это было распространено. Один её знакомый посоветовал в случае, если такое предложение поступит, сказать, что она кричала во сне. Тогда она не подойдёт для сотрудничества и предложение будет снято. Однажды, когда Фаина Георгиевна работала в Театре имени Моссовета, к ней обратился парторг театра с предложением вступить в партию. «Ой, что вы, голубчик! Я не могу: я кричу во сне!» — воскликнула бедная Раневская. Слукавила она или действительно перепутала эти департаменты — Бог знает.
О вкусах не спорят.
Нет греха тяжелее страстей.
Невелика заслуга, если человек честен лишь потому, что никто и не пытался его подкупить.
Тайный источник юмора — не в радости, а в грусти; на небесах юмора нет.
Шаги и шорох утренних газет,
и шум дождя, и вспышки сигарет,
и утреннего света пелена,
пустые тени пасмурного дня,
и ложь, и правда, что-нибудь возьми,
что движет невесёлыми людьми.
Так чувствуешь всё чаще в сентябре,
что все мы приближаемся к поре
безмерной одинокости души,
когда дела всё так же хороши,
когда всё так же искренни слова
и помыслы, но прежние права,
которые ты выдумал в любви
к своим друзьям, — зови их, не зови,
звони им — начинают увядать,
и больше не отрадно увидать
в иной зиме такой знакомый след,
в знакомцах новых тот же вечный свет.
Ты облетаешь, дерево любви.
Моей не задевая головы,
слетают листья к замершей земле,
к моим ногам, расставленным во мгле.
Ты всё шумишь и шум твой не ослаб,
но вижу я в твоих ветвях октябрь,
всё кажется — кого-то ты зовёшь,
но с новою весной не оживёшь.
Да, многое дала тебе любовь,
теперь вовеки не получишь вновь
такой же свет, хоть до смерти ищи
другую жизнь, как новый хлеб души.
Не бойтесь кого-то потерять. Вы не потеряете того, кто нужен вам по жизни. Теряются те, кто послан вам для опыта. Остаются те, кто послан вам судьбой.
Ты находишь в других лишь то, что сначала нашёл в самом себе. Если ты печален, ты найдёшь печаль повсюду. Для печального человека даже полная луна выглядит печальной, мрачной, подавленной. Для радостного сердца даже тёмная ночь сияет. Всё зависит от тебя; всё зависит от того, какой ты, где ты. Весь мир движется вместе с твоим сердцем, он становится тем, что есть ты.
Самозабвенное помешательство друг на друге — не доказательство силы любви, а лишь свидетельство безмерности предшествовавшего ей одиночества.
И вот когда горчайшее приходит:
Мы сознаём, что не могли б вместить
То прошлое в границы нашей жизни,
И нам оно почти что так же чуждо,
Как нашему соседу по квартире,
Что тех, кто умер, мы бы не узнали,
А те, с кем нам разлуку Бог послал,
Прекрасно обошлись без нас — и даже
Всё к лучшему...
То, что ты делаешь в данный момент, вполне может оказаться твоим последним поступком на земле. В мире нет силы, которая могла бы гарантировать тебе, что ты проживёшь ещё хотя бы минуту.
Позвольте себе роскошь не общаться с неприятными людьми.
С приходом сияния нового дня
Днём меньше осталось у вас и меня,
Ах, дни озоруют и век наш воруют
При свете ярчайшего в мире огня.
Осенний дождь посеял капли в сад.
Взошли цветы. Пестреют и горят.
Но в чашу лилий брызни алым хмелем —
Как синий дым магнолий аромат...