Я клялся — ты прекрасна и чиста, а ты как ночь, как ад, как чернота...
Я клялся — ты прекрасна и чиста,
А ты как ночь, как ад, как чернота.
Я клялся — ты прекрасна и чиста,
А ты как ночь, как ад, как чернота.
Каждый слышит только то, что он понимает, а понимает в основном то, что пережил сам.
Чисто обутый человек осторожно обходит грязь, но раз оступился, запачкал обувь, он уже меньше остерегается, а когда видит, что обувь вся испачкана, уже смело шлёпает по грязи, пачкаясь всё больше и больше.
Так и человек смолоду, пока он ещё чист от дурных и развратных дел, бережётся и сторонится от всего дурного, но стоит раз-другой ошибиться, и он думает: берегись, не берегись, всё то же будет, и пускается во все пороки.
Позволить другому сделать нас счастливыми означает сделать счастливым и его.
Гнев — это кислота, которая больше вредит сосуду, в котором она хранится, чем тем, на кого она выливается.
Смерть — это форма расплаты с космосом за чудесную роскошь побыть живым.
Но мне — люди,
И те, что обидели —
Вы мне дороже и ближе.
Видели,
Как собака бьющую руку лижет?!
Бессмертие, разумеется неполное, осуществляется, несомненно, в потомстве.
Ложь оскорбительна для слушателя и опошляет в его глазах говорящего.
Болезнью шутит тот, кто ран не ведал.
Я, прежде чем любить, училась бы терпеть.