Объявите меня каким угодно инструментом, вы можете расстроить меня...
Объявите меня каким угодно инструментом, вы можете расстроить меня, но играть на мне нельзя.
Объявите меня каким угодно инструментом, вы можете расстроить меня, но играть на мне нельзя.
В избушке позднею порою
Славянка юная сидит.
Вдали багровой полосою
На небе зарево горит...
И, люльку детскую качая,
Поёт славянка молодая…
«Не плачь, не плачь! иль сердцем чуешь,
Дитя, ты близкую беду!..
О, полно, рано ты тоскуешь:
Я от тебя не отойду.
Скорее мужа я утрачу.
Дитя, не плачь! и я заплачу!
Отец твой стал за честь и бога
В ряду бойцов против татар,
Кровавый след ему дорога,
Его булат блестит, как жар.
Взгляни, там зарево краснеет:
То битва семя смерти сеет.
Как рада я, что ты не в силах
Понять опасности своей,
Не плачут дети на могилах;
Им чужд и стыд и страх цепей;
Их жребий зависти достоин...»
Вдруг шум — и в двери входит воин.
Брада в крови, избиты латы.
«Свершилось!- восклицает он, —
Свершилось! торжествуй, проклятый...
Наш милый край порабощён,
Татар мечи не удержали —
Орда взяла, и наши пали».
И он упал — и умирает
Кровавой смертию бойца.
Жена ребёнка поднимает
Над бледной головой отца:
«Смотри, как умирают люди,
И мстить учись у женской груди!..»
Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь — и звучными волнами
Стихия бьёт о берег свой.
То глас её: он нудит нас и просит.
Уж в пристани волшебный ожил чёлн;
Прилив растёт и быстро нас уносит
В неизмеримость тёмных волн.
Небесный свод, горящий славой звёздной,
Таинственно глядит из глубины, —
И мы плывём, пылающею бездной
Со всех сторон окружены.
Подумаешь, тоже работа, —
Беспечное это житьё:
Подслушать у музыки что-то
И выдать шутя за своё.
И чьё-то весёлое скерцо
В какие-то строки вложив,
Поклясться, что бедное сердце
Так стонет средь блещущих нив.
А после подслушать у леса,
У сосен, молчальниц на вид,
Пока дымовая завеса
Тумана повсюду стоит.
Налево беру и направо,
И даже, без чувства вины,
Немного у жизни лукавой,
И всё — у ночной тишины.
Для меня важнее не убеждать с трибуны, а делать так, чтобы что-то вошло в сознание людей и потом воплотилось в их поступках.
Плохой ли, хорошей рождается птица,
Ей всё равно суждено летать.
С человеком так же не случится,
Человеком мало родится,
Им ещё надо стать.
Роскошь — это необходимость, которая начинается там, где заканчивается необходимость.
Никто не становится хорошим человеком случайно.
Бунтарство — это не попытка остановить колесо хаоса или выйти на антиправительственный митинг. Бунтарство — значит не быть безразличным к боли людей, постараться помочь. Если каждый из нас раз в неделю не поест салат в гламурном кафе и отдаст эти деньги больному ребёнку, то многое изменится к лучшему.
Красота — это королева, которая правит очень недолго.
Страдания любви нельзя победить философией — можно только с помощью другой женщины.
Если вы страдаете от несправедливости нехорошего человека — простите его, а то будет два нехороших человека.
Любить — значит «не могу без тебя быть», «мне тяжело без тебя», «везде скучно, где не ты». Это внешнее описание, но самое точное. Любовь — вовсе не огонь (часто определяют), любовь — воздух. Без неё нет дыхания, а при ней «дышится легко».
Жить — так на воле,
Умирать — так дома.
Не беспокойся о том, что у тебя нет высокого чина. Беспокойся о том, достоин ли ты того, чтобы иметь высокий чин. Не беспокойся о том, что тебя не знают. Беспокойся о том, достоин ли ты того, чтобы тебя знали.