Любовь ничтожна, если есть ей мера...
Любовь ничтожна, если есть ей мера.
Любовь ничтожна, если есть ей мера.
Степень эмоциональной реакции обратно пропорциональна знанию фактов — чем меньше вы знаете, тем более бурно реагируете.
Лучшие женщины смотрят вам прямо в глаза, что бы вы с ними ни делали.
Вся история церкви — смесь заблуждения и насилия.
Я не знаю что такое «рано», я знаю что такое «поздно».
Однажды бедный еврей пришёл к раввину.
— Сил моих больше нет, — сказал он, — живу в нищете. Семья большая, дети орут, жена пилит, тёща подзуживает. Что делать?
— Купи козла, — отвечает раввин.
— Какой козёл? — поразился еврей. — Мы все ютимся в одной каморке!
— Купи козла, — повторяет раввин, — и приходи через месяц.
Еврей послушался и через месяц приходит обратно.
— Жизнь, — плачет он, — стала совсем уже невыносимой. Всё то же самое, только ещё козёл воняет, блеет и портит мебель.
— Продай козла, — отвечает на его жалобы раввин.
Еврей продал козла и вздохнул с несказанным облегчением: без козла жизнь стала терпимой.
Прошлое подчищено, подчистка забыта, ложь стала правдой.
Каждая вещь имеет красоту, но не каждый её видит.
Я не намерен портить отношений ни с небесами, ни с преисподней, — у меня есть друзья и в той, и в другой местности.
В хрустальный шар заключены мы были,
и мимо звёзд летели мы с тобой,
стремительно, безмолвно мы скользили
из блеска в блеск блаженно-голубой.
И не было ни прошлого, ни цели;
нас вечности восторг соединил;
по небесам, обнявшись, мы летели,
ослеплены улыбками светил.
Но чей-то вздох разбил наш шар хрустальный,
остановил наш огненный порыв,
и поцелуй прервал наш безначальный,
и в пленный мир нас бросил, разлучив.
И на земле мы многое забыли:
лишь изредка воспомнится во сне
и трепет наш, и трепет звёздной пыли,
и чудный гул, дрожавший в вышине.
Хоть мы грустим и радуемся розно,
твоё лицо, средь всех прекрасных лиц,
могу узнать по этой пыли звёздной,
оставшейся на кончиках ресниц.