Не вдавайтесь в извинениях в такие же крайности, как в оскорблениях...
Не вдавайтесь в извинениях в такие же крайности, как в оскорблениях.
Не вдавайтесь в извинениях в такие же крайности, как в оскорблениях.
— Пора! для этого огня —
Стара!
— Любовь — старей меня!
— Пятидесяти январей
Гора!
— Любовь — ещё старей:
Стара, как хвощ, стара, как змей,
Старей ливонских янтарей,
Всех привиденских кораблей
Старей! — камней, старей — морей...
Но боль, которая в груди,
Старей любви, старей любви.
О счастье можно говорить минут пять, не больше. Тут ничего не скажешь, кроме того, что ты счастлив. А о несчастье люди рассказывают ночи напролёт.
Обыкновенные люди хлопочут только о том, чтобы скоротать время; а кто имеет какой-нибудь талант, — чтобы воспользоваться временем.
Боюсь, как дьявольской напасти,
Освободительных забот:
Когда рабы приходят к власти,
Они куда страшней господ.
Стройно и тихо проходишь ты по жизненному пути, без слёз и без улыбки, едва оживлённая равнодушным вниманием.
Ты добра и умна... и всё тебе чуждо — и никто тебе не нужен.
Ты прекрасна — и никто не скажет: дорожишь ли ты своей красотою или нет? Ты безучастна сама — и не требуешь участия.
Твой взор глубок — и не задумчив; пусто в этой светлой глубине.
Так, в Елисейских полях — под важные звуки глюковских мелодий — беспечально и безрадостно проходят стройные тени.
Услышать молчание в ответ — самое болезненное для женщины. Лучше пусть он скажет, что разлюбил. Лучше пусть оттолкнёт обидным словом и прокричит: «Я устал от твоей любви!» Всё что угодно, только не молчание. Оно убивает.
Это он осторожно коснулся
Заколдованной жизни моей.
Каждый человек может вполне быть самим собою только пока он одинок.
Вокруг столько девушек хороших, а тянет что-то на плохих.
Намерение воина сильнее любых препятствий.
Если на вас сказали «идиот», и вы обиделись, значит вы — правда идиот...
Не смерти должен бояться человек, он должен бояться никогда не начать жить.
Разумный писатель пишет не для какого-нибудь будущего, а только для своего, то есть для себя в старости, чтобы и тогда радоваться собою.
От зол удаляет смерть, а не от благ.
Дивлюсь тебе, гончар, что ты имеешь дух
Мять глину, бить, давать ей сотни оплеух,
Ведь этот влажный прах трепещущей был плотью.
Покуда жизненный огонь в нём не потух.