Земля, природы мать, — её же и могила: что породила, то и схоронила...
Земля, природы мать, — её же и могила:
Что породила, то и схоронила.
Земля, природы мать, — её же и могила:
Что породила, то и схоронила.
Женщины мечтают иметь узкую ступню, но жить на широкую ногу.
Пока человек не сдаётся, он сильнее своей судьбы...
Не смейся над моей пророческой тоскою;
Я знал: удар судьбы меня не обойдёт;
Я знал, что голова, любимая тобою,
С твоей груди на плаху перейдёт;
Я говорил тебе: ни счастия, ни славы
Мне в мире не найти; настанет час кровавый,
И я паду, и хитрая вражда
С улыбкой очернит мой недоцветший гений;
И я погибну без следа
Моих надежд, моих мучений,
Но я без страха жду довременный конец.
Давно пора мне мир увидеть новый;
Пускай толпа растопчет мой венец:
Венец певца, венец терновый!..
Пускай! я им не дорожил.
К мужу подошла супруга:
«Дорогой мой, ты прости,
Тут девичник у подруги…
Обещала я прийти.»
Муж сказал: "Да ради Бога!
Раз нельзя тебе со мной…
Только ты не пей там много!
В полночь жду тебя домой.»
«Всё, о'кей! Приду в двенадцать!
Я тебе, родной, не лгу.
Мы там будем развлекаться.
В чисто девичьем кругу»
— День промчался, как минутка:
Ром, шампанское, ликёр,
Виски, танцы, песни, шутки
И, конечно, стриптизёр.
Было весело всем очень,
Все забыли про часы.
Лишь в четвертом часу ночи
Дружно вызвали такси.
В общем, наша героиня
Возвратилась, как в бреду,
Зарекаясь пить отныне
И с ногами не в ладу.
В темноте нащупав стену,
Спотыкаясь о ковёр,
Осознав, что непременно
С мужем будет разговор,
Но в душе тая надежду,
Что сойдет ей это с рук,
Стала скидывать одежду,
Слушая, спит ли супруг…
Звук часов раздался, сразу
Всех надежд её лишив.
Ведь всего четыре раза
Раздалось «ку-ку» в тиши.
Тихий шепот: «Вот, блин, штука!»
Плавно перешедший в мат.
Тут пришла ей мысль:
«А ну-ка, Прокукую сама!
Муж решит, сейчас двенадцать,
Значит, вовремя пришла.
И не станет разбираться,
Где была и как дела.
— Как же тяжко утром ранним!
День рабочий впереди.
Да и муж в молчанье странном
Так загадочно глядит.
Почесав свою макушку,
Он задумчиво сказал:
«Нам, наверное, кукушку
Поменять пора в часах»
«Что не так у нас с кукушкой?»,
Напряглась жена тотчас.
«Ну, а ты сама послушай,
Что творит она у нас!
По утру, часа в четыре,
Только начало светать,
Как она на всю квартиру
Громко принялась чихать.
А затем сея зараза
Принялась вдруг куковать,
Ну, сперва четыре раза,
А потом еще раз пять.
Смачно высморкала сопли,
Наступила на кота.
В темноте раздались вопли,
Кот куда-то там слетал,
Вновь «ку-ку» в тиши раздалось,
Продолжая тот отсчёт.
Но она сочла, что мало,
И кукукнула ещё.
С диким грохотом упала,
Извергая звучный мат,
И затем докуковала
Аж семнадцать раз подряд!»
Даже в обществе двух человек я непременно найду, чему у них поучиться. Достоинствам их я постараюсь подражать, а на их недостатках сам буду учиться.
Американцы, как бы не старались — никогда не поймут одного русского ответа: «Да нет, наверное».
Самое достойное сожаления в жизни человека — умаление своего достоинства.
Я думал, что прощание — всегда конец. Ныне же я знаю: расти тоже значит прощаться. И расти нередко значит покидать. А конца не существует.
Ищи лучшего человека среди тех, кого осуждает мир.
Милостью Божьей в нашей стране мы имеем три драгоценных блага: свободу слова, свободу совести и благоразумие никогда не пользоваться ни тем, ни другим.