Напраслина страшнее обличенья. И гибнет радость, коль её судить...

Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Напраслина страшнее обличения.
И гибнет радость, коль её судить
Должно не наше, а чужое мнение.

Как может взгляд чужих порочных глаз
Щадить во мне игру горячей крови?
Пусть грешен я, но не грешнее вас,
Мои шпионы — мастера злословия.

Я — это я, а вы грехи мои
По-своему равняете примеру.
Но, может быть, я прав, а у судьи
Неправого в руках кривая мера,

И видит он в любом из ближних ложь,
Поскольку ближний на него похож!

Уильям Шекспир

За внешний облик — внешний и почёт.
Но голос тех же судей неподкупных
Звучит иначе, если речь зайдёт
О свойствах сердца, глазу недоступных.

Уильям Шекспир

Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.

Уильям Шекспир

Наша слава лишь мнением народным создаётся.

Уильям Шекспир

Слух о пороке хуже, чем порок.
Не лучше ль быть, чем лишь казаться?
В чужих глазах и радость — лишь предлог,
Я предпочту по-своему терзаться.

Но почему чужой дерзает глаз
Судить, что хорошо во мне, что дурно?
Мой соглядатай сам не без проказ,
А кровь моя играет слишком бурно.

Но я есть только я, никто иной,
А сколько их, клеймить меня охочих
И попрекать своею кривизной,
Хоть я прямой в отличие от прочих.

Всеобщее в них торжествует зло.
Ко власти на земле оно пришло.

Уильям Шекспир

Две силы есть — две роковые силы,
Всю жизнь свою у них мы под рукой,
От колыбельных дней и до могилы, —
Одна есть Смерть, другая — Суд людской.

И та и тот равно неотразимы,
И безответственны и тот и та,
Пощады нет, протесты нетерпимы,
Их приговор смыкает всем уста...

Но Смерть честней — чужда лицеприятью,
Не тронута ничем, не смущена,
Смиренную иль ропщущую братью —
Своей косой равняет всех она.

Свет не таков: борьбы, разноголосья —
Ревнивый властелин — не терпит он,
Не косит сплошь, но лучшие колосья
Нередко с корнем вырывает вон.

И горе ей — увы, двойное горе, —
Той гордой силе, гордо-молодой,
Вступающей с решимостью во взоре,
С улыбкой на устах — в неравный бой.

Когда она, при роковом сознанье
Всех прав своих, с отвагой красоты,
Бестрепетно, в каком-то обаянье
Идёт сама навстречу клеветы,

Личиною чела не прикрывает,
И не даёт принизиться челу,
И с кудрей молодых, как пыль, свевает
Угрозы, брань и страстную хулу, —

Да, горе ей — и чем простосердечней,
Тем кажется виновнее она...
Таков уж свет: он там бесчеловечней,
Где человечно-искренней вина.

Фёдор Тютчев

Слухи по России верховодят
И со сплетней в терции поют.
Ну а где-то рядом с ними ходит
Правда, на которую плюют.

Владимир Высоцкий

Быть может, и дружбу мы также забудем,
И ты дураком меня, друг, назовёшь!
Не всё ли равно?! — Мы словами лишь судим,
А в душу заглянешь — души не найдёшь!

Омар Хайям

О! если б кто в людей проник:
Что хуже в них? душа или язык?
Чьё это сочиненье!
Поверили глупцы, другим передают,
Старухи вмиг тревогу бьют,
И вот общественное мненье!

Александр Грибоедов

Клевета душе наносит такие раны, что их не залечить ничем.

Уильям Шекспир

Я не хочу, чтобы своей тоской
Ты предала себя молве людской.

Уильям Шекспир

Боже, не позволяй мне осуждать или говорить о том, чего я не знаю и не понимаю.

Антон Чехов

Делить людей на удачников и неудачников — значит смотреть на человеческую природу с узкой, предвзятой точки зрения... Надо быть Богом, чтобы уметь отличать удачников от неудачников и не ошибаться.

Антон Чехов

Один человек стал публично оскорблять Омара Хайяма:
— Ты безбожник! Ты пьяница! Чуть ли не вор!
В ответ на это Хайям лишь улыбнулся.
Наблюдавший эту сцену разодетый по последней моде богач в шёлковых шароварах спросил Хайяма:
— Как же ты можешь терпеть подобные оскорбления? Неужели тебе не обидно?
Омар Хайям опять улыбнулся. И сказал:
— Идём со мной.
Человек проследовал за ним в запылённый чулан. Хайям зажёг лучину и стал рыться в сундуке, в котором нашёл совершенно никчёмный дырявый халат. Бросил его богачу и сказал:
— Примерь, это тебе под стать.
Богач поймал халат, осмотрел его и возмутился:
— Зачем мне эти грязные обноски? Я, вроде, прилично одет, а вот ты, наверное, спятил! — и бросил халат обратно.
— Вот видишь, — сказал Хайям, — ты не захотел примерять лохмотья. Точно так же и я не стал примерять те грязные слова, которые мне швырнул тот человек. Обижаться на оскорбления — примерять лохмотья, которые нам швыряют.

Омар Хайям