Когда дружба начинает слабеть и охлаждаться, она всегда прибегает...

Где слабеет дружба, там усиливается церемонная вежливость.

Уильям Шекспир

Измучась всем, я умереть хочу.
Тоска смотреть, как мается бедняк,
И как шутя живётся богачу,
И доверять, и попадать впросак,

И наблюдать, как наглость лезет в свет,
И честь девичья катится ко дну,
И знать, что ходу совершенствам нет,
И видеть мощь у немощи в плену,

И вспоминать, что мысли замкнут рот,
И разум сносит глупости хулу,
И прямодушье простотой слывёт,
И доброта прислуживает злу.

Измучаясь всем, не стал бы жить и дня,
Да другу трудно будет без меня.

Уильям Шекспир

Зову я смерть. Мне видеть невтерпёж
Достоинство, что просит подаянья,
Над простотой глумящуюся ложь,
Ничтожество в роскошном одеянье,

И совершенству ложный приговор,
И девственность, поруганную грубо,
И неуместной почести позор,
И мощь в плену у немощи беззубой,

И прямоту, что глупостью слывёт,
И глупость в маске мудреца, пророка,
И вдохновения зажатый рот,
И праведность на службе у порока.

Всё мерзостно, что вижу я вокруг...
Но как тебя покинуть, милый друг!

Уильям Шекспир

В том внешнем, что в тебе находит взор,
Нет ничего, что хочется исправить.
Вражды и дружбы общий приговор
Не может к правде чёрточки прибавить.

Уильям Шекспир

Хочешь достигнуть цели своего стремления — спрашивай вежливее о дороге, с которой сбился.

Уильям Шекспир

Будь проклята душа, что истерзала
Меня и друга прихотью измен.
Терзать меня тебе казалось мало, —
Мой лучший друг захвачен в тот же плен.

Жестокая, меня недобрым глазом
Ты навсегда лишила трёх сердец:
Теряя волю, я утратил разом
Тебя, себя и друга наконец.

Уильям Шекспир

Я слышу сердце друга моего,
А всё кругом беззвучно и мертво.

Уильям Шекспир

Только настоящий друг может терпеть слабости своего друга.

Уильям Шекспир

Глупость и мудрость с такой же лёгкостью схватываются, как и заразные болезни. Поэтому выбирай себе товарищей.

Уильям Шекспир

Где мало слов, там вес они имеют.

Уильям Шекспир

Слух о пороке хуже, чем порок.
Не лучше ль быть, чем лишь казаться?
В чужих глазах и радость — лишь предлог,
Я предпочту по-своему терзаться.

Но почему чужой дерзает глаз
Судить, что хорошо во мне, что дурно?
Мой соглядатай сам не без проказ,
А кровь моя играет слишком бурно.

Но я есть только я, никто иной,
А сколько их, клеймить меня охочих
И попрекать своею кривизной,
Хоть я прямой в отличие от прочих.

Всеобщее в них торжествует зло.
Ко власти на земле оно пришло.

Уильям Шекспир

Все люди грешны, всеми правит грех.

Уильям Шекспир

Добра чужого не желать
Ты, боже, мне повелеваешь;
Но меру сил моих ты знаешь —
Мне ль нежным чувством управлять?
Обидеть друга не желаю
И не хочу его села,
Не нужно мне его вола,
На всё спокойно я взираю:
Ни дом его, ни скот, ни раб,
Не лестна мне вся благостыня.
Но ежели его рабыня
Прелестна... Господи! Я слаб!
И ежели его подруга
Мила, как ангел во плоти, —
О боже праведный! прости
Мне зависть ко блаженству друга.
Кто сердцем мог повелевать?
Кто раб усилий бесполезных?
Как можно не любить любезных?
Как райских благ не пожелать?
Смотрю, томлюся и вздыхаю,
Но строгий долг умею чтить,
Страшусь желаньям сердца льстить,
Молчу... и втайне я страдаю.

Александр Пушкин

Ревнуют не затем, что есть причина,
А только для того, чтоб ревновать.
Сама собой сыта и дышит ревность.

Уильям Шекспир

Прекрасное прекрасней во сто крат,
Увенчанное правдой драгоценной.
Мы в нежных розах ценим аромат,
В их пурпуре живущий сокровенно.

Пусть у цветов, где свил гнездо порок,
И стебель, и шипы, и листья те же,
И так же пурпур лепестков глубок,
И тот же венчик, что у розы свежей, —

Они ничьих не радуют сердец
И вянут, отравляя нам дыханье.
А у душистых роз иной конец:
Их душу перельют в благоуханье.

Когда погаснет блеск очей твоих,
Вся прелесть правды перельётся в стих!

Уильям Шекспир