Когда и впрямь старо всё под луной, а сущее обычно и привычно...
Когда и впрямь старо всё под луной,
А сущее обычно и привычно,
То как обманут жалкий ум людской,
Рождённое стремясь родить вторично!
Когда и впрямь старо всё под луной,
А сущее обычно и привычно,
То как обманут жалкий ум людской,
Рождённое стремясь родить вторично!
Как странно иные порой грешат.
Грешат и прощенья просить спешат!
Сто раз поклянутся, кажется,
Но вот от греха не откажутся.
На свете всё когда-то было в первый раз.
Над седой равниной моря ветер тучи собирает. Между тучами и морем гордо реет Буревестник, чёрной молнии подобный.
То крылом волны касаясь, то стрелой взмывая к тучам, он кричит и — тучи слышат радость в смелом крике птицы.
В этом крике — жажда бури! Силу гнева, пламя страсти и уверенность в победе слышат тучи в этом крике.
Чайки стонут перед бурей, — стонут, мечутся над морем и на дно его готовы спрятать ужас свой пред бурей.
И гагары тоже стонут, — им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни: гром ударов их пугает.
Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утёсах... Только гордый Буревестник реет смело и свободно над седым от пены морем!
Всё мрачней и ниже тучи опускаются над морем, и поют, и рвутся волны к высоте навстречу грому.
Гром грохочет. В пене гнева стонут волны, с ветром споря. Вот охватывает ветер стаи волн объятьем крепким и бросает их с размаху в дикой злобе на утёсы, разбивая в пыль и брызги изумрудные громады.
Буревестник с криком реет, чёрной молнии подобный, как стрела пронзает тучи, пену волн крылом срывает. Вот он носится, как демон, — гордый, чёрный демон бури, — и смеётся, и рыдает... Он над тучами смеётся, он от радости рыдает!
В гневе грома, — чуткий демон, — он давно усталость слышит, он уверен, что не скроют тучи солнца, — нет, не скроют!
Ветер воет... Гром грохочет...
Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря. Море ловит стрелы молний и в своей пучине гасит. Точно огненные змеи, вьются в море, исчезая, отраженья этих молний.
— Буря! Скоро грянет буря!
Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем, то кричит пророк победы:
— Пусть сильнее грянет буря!..
Сбылись грёзы Ильича,
Он лежит, откинув тапочки,
Но горит его свеча:
Всем и всюду всё до лампочки.
Женщины хотят меняться. Они не правы. Я за счастье. А счастье в постоянстве и в том, чтобы не изменяться.
Глупый весь гнев свой изливает, а мудрый сдерживает его.
Скакал Илья Муромец три дня и три ночи, пока у него скакалку не отобрали.
Я ищу таких, как я,
Сумасшедших и смешных,
Сумасшедших и больных,
А когда я их найду
Мы уйдём отсюда прочь,
Мы уйдём отсюда в ночь.
Мы уйдём из зоопарка!
Разум есть несравненно высшая способность, но она приобретается не иначе, как победой над страстями.
Отдайся радости! Мученья будут вечны!
Сменяться будут дни: день — ночь, день — снова ночь;
Часы земные все малы и скоротечны,
И скоро ты уйдёшь от нас отсюда прочь.
Смешаешься с землёй, с комками липкой глины,
И кирпичи тобой замажут у печей,
И выстроят дворец, для низменной скотины,
И на закладке той расскажут ряд речей.
А дух твой, может быть, былую оболочку
Назад, к себе опять, напрасно будет звать!
Так пой же, веселись, пока дают отсрочку
И смерть ещё тебя не вышла навещать!..
Посвятите жизнь прекрасному. Не посвящайте её отвратительному. У вас не так много времени, не так много энергии, чтобы растрачивать её впустую. Такую маленькую жизнь, такой маленький источник энергии просто глупо тратить на гнев, печаль, ненависть, ревность.
Бросать не стоит в будущее взгляд,
Мгновенью счастья будь сегодня рад.
Ведь завтра, друг, и мы сочтёмся смертью
С ушедшими семь тысяч лет назад.
Что бы ни говорили, самое счастливое мгновение счастливого человека — это когда он засыпает, как самое несчастное мгновение несчастного — это когда он пробуждается.
Только у нас в России от контролёров бегают всей электричкой!