Ничто не ободряет так порока, как излишняя снисходительность...

Я — это я, а вы грехи мои
По своему равняете примеру.
Но, может быть, я прям, а у судьи
неправого в руках кривая мера.

Уильям Шекспир

Страшится или любит женский пол —
В нём всё без меры, всюду пересол.

Уильям Шекспир

Любовь хитра, — нужны ей слёз ручьи,
Чтоб утаить от глаз грехи свои!

Уильям Шекспир

Не знает юность совести упрёков,
Как и любовь, хоть совесть — дочь любви.
И ты не обличай моих пороков
Или себя к ответу призови.

Тобою предан, я себя всецело
Страстям простым и грубым предаю.
Мой дух лукаво соблазняет тело,
И плоть победу празднует свою.

При имени твоём она стремится
На цель своих желаний указать,
Встаёт, как раб перед своей царицей,
Чтобы упасть у ног её опять.

Кто знал в любви, паденья и подъёмы,
Тому глубины совести знакомы.

Уильям Шекспир

Грехи других судить Вы так усердно рвётесь, начните со своих и до чужих не доберётесь.

Уильям Шекспир

Чрезмерно спешащий так же опаздывает, как и чрезмерно медлящий.

Уильям Шекспир

Если бы ум не уравновешивал на весах жизни плотских инстинктов, то низость нашей природы заставила бы наделать чересчур много глупостей. Но, на счастье, у нас есть ум, и он охлаждает наши разнузданные страсти, бешеные желания и плотские похоти.

Уильям Шекспир

Какая странная судьба, что мы всего более грешим именно тогда, когда слишком благодетельствуем другим.

Уильям Шекспир

Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Напраслина страшнее обличения.
И гибнет радость, коль её судить
Должно не наше, а чужое мнение.

Как может взгляд чужих порочных глаз
Щадить во мне игру горячей крови?
Пусть грешен я, но не грешнее вас,
Мои шпионы — мастера злословия.

Я — это я, а вы грехи мои
По-своему равняете примеру.
Но, может быть, я прав, а у судьи
Неправого в руках кривая мера,

И видит он в любом из ближних ложь,
Поскольку ближний на него похож!

Уильям Шекспир

Кто, злом владея, зла не причинит,
Не пользуясь всей мощью этой власти,
Кто двигает других, но, как гранит,
Неколебим и не подвержен страсти, —

Тому дарует небо благодать,
Земля дары приносит дорогие.
Ему дано величьем обладать,
А чтить величье призваны другие.

Лелеет лето лучший свой цветок,
Хоть сам он по себе цветёт и вянет.
Но если в нём приют нашёл порок,
Любой сорняк его достойней станет.

Чертополох нам слаще и милей
Растленных роз, отравленных лилей.

Уильям Шекспир

Музыка ужасна, когда ни такта в ней, ни меры нет.

Уильям Шекспир

Кто прав: весь мир иль мой влюблённый взор?
Но любящим смотреть мешают слёзы.
Подчас и солнце слепнет до тех пор,
Пока всё небо не омоют грозы.

Любовь хитра, — нужны ей слёз ручьи,
Чтоб утаить от глаз грехи свои!

Уильям Шекспир

Блистательный мне был обещан день,
И без плаща я свой покинул дом.
Но облаков меня догнала тень,
Настигла буря с градом и дождём.

Пускай потом, пробившись из-за туч,
Коснулся нежно моего чела,
Избитого дождём, твой кроткий луч. —
Ты исцелить мне раны не могла.

Меня не радует твоя печаль,
Раскаянье твоё не веселит.
Сочувствие обидчика едва ль
Залечит язвы жгучие обид.

Но слёз твоих, жемчужных слёз ручьи
Как ливень, смыли все грехи твои.

Уильям Шекспир

Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.

Уильям Шекспир

Что ж, буду жить, приемля как условье,
Что ты верна. Хоть стала ты иной,
Но тень любви нам кажется любовью.
Не сердцем — так глазами будь со мной.

Твой взор не говорит о перемене.
Он не таит ни скуки, ни вражды.
Есть лица, на которых преступленья
Чертят неизгладимые следы.

Но, видно, так угодно высшим силам:
Пусть лгут твои прекрасные уста,
Но в этом взоре, ласковом и милом,
По-прежнему сияет чистота.

Прекрасно было яблоко, что с древа
Адаму на беду сорвала Ева.

Уильям Шекспир