Пусть наша память, пробежавши вспять пятьсот кругов, что солнце очертило...
Пусть наша память, пробежавши вспять
Пятьсот кругов, что солнце очертило,
Сумеет в древней книге отыскать
Запечатлённый в слове лик твой милый.
Пусть наша память, пробежавши вспять
Пятьсот кругов, что солнце очертило,
Сумеет в древней книге отыскать
Запечатлённый в слове лик твой милый.
Заботясь о счастье других, мы находим своё собственное.
Здоровье без силы — то же что и твёрдость без упругости.
Есть только два способа прожить свою жизнь. Первый — так, будто никаких чудес не бывает. Второй — так, будто всё на свете является чудом.
Только слабые совершают преступления: сильному и счастливому они не нужны.
Мы являемся тем, что постоянно делаем. Совершенство, следовательно, не действие, а привычка.
Я — уличный паяц. Я — Труффальдино.
Смешнее нет на свете господина!
Да, я дурак, я клоун, я паяц,
Зато смеюсь над всеми не боясь.
И вы платки слезами не мочите,
Чем горше жизнь, тем громче хохочите.
Да, мы живём в грязи, едим не всласть,
Зато мы обхахатываем власть.
И власти разрешают нам смеяться, —
Смеющегося можно не бояться.
Кто хохотом заткнёт голодный рот,
У власти не попросит бутерброд.
Знай, читатель, что мудрость уменьшает жалобы, а не страдания!
Без отчаяния в жизни нет и любви к жизни.
И мне не нравилось то, что здесь было.
И мне не нравится то, что здесь есть.
Долго, долго, — с самого моего детства, с тех пор, как я себя помню — мне казалось, что я хочу, чтобы меня любили. Теперь я знаю и говорю каждому: мне не нужно любви, мне нужно понимание. Для меня это — любовь. А то, что Вы называете любовью (жертвы, верность, ревность), берегите для других, для другой, — мне этого не нужно.
Женская догадка обладает большей точностью, чем мужская уверенность.
Ведь чувственность без настоящих чувств —
Это театр, лишённый искусств
И ставший вдруг балаганом.
Когда сомневаетесь, говорите правду.