В чём грех мой? Что в церкви слезам не учусь, смеясь наяву и во сне?..
В чём грех мой? Что в церкви слезам не учусь,
Смеясь наяву и во сне?
Поверь мне: я смехом от боли лечусь,
Но в смехе не радостно мне!
В чём грех мой? Что в церкви слезам не учусь,
Смеясь наяву и во сне?
Поверь мне: я смехом от боли лечусь,
Но в смехе не радостно мне!
Только фальшивые люди последовательны. Настоящий человек противоречив. Он совершенно свободен. Он настолько свободен, что может позволить себе сегодня быть одним, а завтра совершенно другим. Это его выбор: если он хочет быть левым, он будет левым, если захочет быть правым, будет правым. Для него не существует преград. Если он захочет погрузиться в себя, он погрузится в себя, если захочет пообщаться с другими, он будет общаться. Он свободен. Он может быть то интровертом, то экстравертом — кем угодно. Он волен сам выбирать, что ему делать в каждый момент своей жизни.
Грядущий день и прошлый век
Меня не беспокоят.
Но в этот день, текущий день
Мне струны песню строят.
Ухожу, ибо в этой обители бед
Ничего постоянного, прочного нет!
Пусть смеётся лишь тот уходящему вслед,
Кто прожить собирается тысячу лет.
Если вы хотите всегда быть в хорошем настроении, научитесь радоваться мелочам, скажем, зарплате. Мелочь, а приятно.
Когда мне было четырнадцать, мой отец был так глуп, что я с трудом переносил его; но когда мне исполнился двадцать один год, я был изумлён, насколько этот старый человек поумнел за последние семь лет.
Жил Александр Герцевич,
Еврейский музыкант, —
Он Шуберта наверчивал,
Как чистый бриллиант.
И всласть, с утра до вечера,
Заученную вхруст,
Одну сонату вечную
Играл он наизусть...
Что, Александр Герцевич,
На улице темно?
Брось, Александр Сердцевич, —
Чего там? Всё равно!
Пускай там итальяночка,
Покуда снег хрустит,
На узеньких на саночках
За Шубертом летит:
Нам с музыкой — голубою
Не страшно умереть,
А там — вороньей шубою
На вешалке висеть...
Всё, Александр Герцевич,
Заверчено давно,
Брось, Александр Скерцевич,
Чего там! Всё равно!
Прекрасное не может быть познано, его необходимо чувствовать.
О жестокое небо, безжалостный Бог!
Ты ещё никогда никому не помог.
Если видишь, что сердце обуглено горем, —
Ты немедля ещё добавляешь ожог.
Честь наша состоит в том, чтобы следовать лучшему и улучшать худшее, если оно ещё может стать совершеннее.
Ветер жизни иногда свиреп.
В целом жизнь, однако, хороша.
И не страшно, когда чёрный хлеб,
Страшно, когда чёрная душа...
На свете нет ужаснее напасти,
Чем идиот, дорвавшийся до власти.
Проходит быстро жизнь, что нам на срок дана.
Стремись к веселью, пусть не будет жизнь черна!
Как все, ты не богач; жизнь – вот твоё богатство!
Как проведёшь её, так и пройдёт она.
Ситуацию надо не только уметь использовать, надо уметь её создать.