Грустно признаться, но хороши мы только с теми, в чьих глазах ещё можем...
Грустно признаться, но хороши мы только с теми, в чьих глазах ещё можем что-либо приобрести или потерять.
Грустно признаться, но хороши мы только с теми, в чьих глазах ещё можем что-либо приобрести или потерять.
Не ту страну назвали Гондурасом.
Когда посетит тебя горе, взгляни вокруг и утешься: есть люди, доля которых ещё тяжелее твоей.
Идеалист — человек, верующий не только в идеалы, но и в то, что другие тоже в них верят.
Во всякой книге предисловие есть первая и вместе с тем последняя вещь; оно или служит объяснением цели сочинения, или оправданием и ответом на критики. Но обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и потому они не читают предисловий. А жаль, что это так, особенно у нас. Наша публика так ещё молода и простодушна, что не понимает басни, если в конце её на находит нравоучения. Она не угадывает шутки, не чувствует иронии; она просто дурно воспитана. Она ещё не знает, что в порядочном обществе и в порядочной книге явная брань не может иметь места; что современная образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое и тем не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит неотразимый и верный удар. Наша публика похожа на провинциала, который, подслушав разговор двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался бы уверен, что каждый из них обманывает своё правительство в пользу взаимной нежнейшей дружбы.
Сила — в отсутствии страха, а не в количестве мускулов на нашем теле.
«Это было», — сказала Память. «Этого не могло быть», — сказала Гордость. И Память сдалась.
До рождения ты не нуждался ни в чём,
А родившись, нуждаться во всём обречён.
Только сбросишь гнёт постыдного тела,
Снова станешь свободным, как Бог, богачом.
Люди были созданы для того, чтобы их любили, а вещи были созданы для того, чтобы ими пользовались. Мир в хаосе потому, что всё наоборот: людьми пользуются, а вещи — любят.
Проехав все моря и континенты,
Пускай этнограф в книгу занесёт,
Что есть такая нация — студенты,
Весёлый и особенный народ!
Понять и изучить их очень сложно.
Ну что, к примеру, скажете, когда
Всё то, что прочим людям невозможно,
Студенту — наплевать и ерунда!
Вот сколько в силах человек не спать?
Ну день, ну два... и кончено! Ломается!
Студент же может сессию сдавать,
Не спать неделю, шахмат не бросать
Да плюс ещё влюбиться ухитряется.
А сколько спать способен человек?
Ну, пусть проспит он сутки на боку,
Потом, взглянув из-под опухших век,
Вздохнёт и скажет: — Больше не могу!
А вот студента, если нет зачёта,
В субботу положите на кровать,
И он проспит до следующей субботы,
А встав, ещё и упрекнёт кого-то:
— Ну что за черти! Не дали поспать!
А сколько может человек не есть?
Ну день, ну два... и тело ослабело...
И вот уже ни встать ему, ни сесть,
И он не вспомнит, сколько шестью шесть,
А вот студент — совсем другое дело.
Коли случилось "на мели" остаться,
Студент не поникает головой.
Он будет храбро воздухом питаться
И плюс водопроводною водой!
Что был хвостатым в прошлом человек —
Научный факт, а вовсе не поверье.
Но, хвост давно оставя на деревьях,
Живёт он на земле за веком век.
И, гордо брея кожу на щеках,
Он пращура ни в чём не повторяет.
А вот студент, он и с хвостом бывает,
И даже есть при двух и трёх хвостах!
Что значит дружба твёрдая, мужская?
На это мы ответим без труда:
Есть у студентов дружба и такая,
А есть ещё иная иногда.
Всё у ребят отлично разделяется,
И друга друг вовек не подведёт.
Пока один с любимою встречается,
Другой идёт сдавать его зачёт...
Мечтая о туманностях галактик
И глядя в море сквозь прицелы призм,
Студент всегда отчаянный романтик!
Хоть может сдать на двойку романтизм.
Да, он живёт задиристо и сложно,
Почти не унывая никогда.
И то, что прочим людям невозможно,
Студенту — наплевать и ерунда!
И, споря о стихах, о красоте,
Живёт судьбой особенной своею.
Вот в горе лишь страдает, как и все,
А может, даже чуточку острее...
Так пусть же, обойдя все континенты,
Сухарь этнограф в труд свой занесёт.
Что есть такая нация — студенты,
Живой и замечательный народ!
Никто тебе не друг, никто тебе не враг, но всякий человек тебе учитель.