Грустно признаться, но хороши мы только с теми, в чьих глазах ещё можем...
Грустно признаться, но хороши мы только с теми, в чьих глазах ещё можем что-либо приобрести или потерять.
Грустно признаться, но хороши мы только с теми, в чьих глазах ещё можем что-либо приобрести или потерять.
Как жаль, что слово «ориентация»
Постигла такая компрометация.
Моё опасение вполне резонное:
На очереди слово «традиционная».
Есть безделья, которые выше трудов,
Как монеты различной валюты.
Есть минуты, которые стоят годов,
И года, что не стоят минуты.
И даже просто идя выпить чаю —
по жизни ничего не исключаю...
Старшее поколение всегда ругает молодёжь:
— Она, мол, совершенно испортилась, стала легкомысленной, не уважает старших, без царя в голове, только о забавах и думает...
Услышав такой стариковский разговор, Раневская сказала со вздохом:
— Самое ужасное в молодёжи то, что мы сами уже не принадлежим к ней и не можем делать все эти глупости...
Если уж заблуждаться, пусть это будет по велению сердца.
Все самые большие и серьезные проблемы в нашей жизни в определенном смысле неразрешимы. Их невозможно решить, их можно только перерасти.
Человек, которому случалось терять то, что, как ему казалось, будет принадлежать ему вечно, в конце концов усваивает, что ему не принадлежит ничего.
Солнце — одно, а шагает по всем городам.
Солнце — моё. Я его никому не отдам.
Ни на час, ни на луч, ни на взгляд.— Никому. Никогда!
Пусть погибают в бессменной ночи города!
В руки возьму!— Чтоб не смело вертеться в кругу!
Пусть себе руки, и губы, и сердце сожгу!
В вечную ночь пропадёт,— погонюсь по следам...
Солнце моё! Я тебя никому не отдам!
Великие люди гибли часто от рук бездельников.
Приснился мне почти что ты.
Какая редкая удача!
А я проснулась, горько плача,
Зовя тебя из темноты.
Но тот был выше и стройней
И даже, может быть, моложе
И тайны наших страшных дней
Не ведал. Что мне делать, Боже?
Что!... Это призрак приходил,
Как предсказала я полвека
Тому назад. Но человека
Ждала я до потери сил.
Позвони мне хотя бы сегодня,
Ведь ты всё-таки где-нибудь есть,
А я стала безродных безродней
И не слышу крылатую весть.
В кипящих политических страстях
Мне видится модель везде одна:
Столкнулись на огромных скоростях
И лопнули вразлёт мешки говна.
Душа не предаётся отчаянию, не исчерпав всех иллюзий.
Глупое сердце, не бейся.
Все мы обмануты счастьем,
Нищий лишь просит участья...
Глупое сердце, не бейся.
Жизнь без любви — не жизнь, а существование. Для того и дана душа человеку, чтобы любить.