Морщины — это просто указание на то место, где часто бывает улыбка...
Морщины — это просто указание на то место, где часто бывает улыбка.
Морщины — это просто указание на то место, где часто бывает улыбка.
Чихать хотел я на твою простуду!..
Борода сивая, да душа красивая.
Творчество — переход небытия в бытие через акт свободы.
Далеко в лесу огромном,
Возле синих рек,
Жил с детьми в избушке тёмной
Бедный дровосек.
Младший сын был ростом с пальчик, —
Как тебя унять,
Спи, мой тихий, спи, мой мальчик,
Я дурная мать.
Долетают редко вести
К нашему крыльцу,
Подарили белый крестик
Твоему отцу.
Было горе, будет горе,
Горю нет конца,
Да хранит святой Егорий
Твоего отца.
Не позволяйте часам и календарю затмевать тот факт, что каждая секунда жизни есть чудо и тайна.
В это самое мгновение ты можешь отбросить все проблемы, потому что все они созданы тобой.
Только тогда легко жить с человеком, когда не считаешь ни себя выше, лучше его, ни его выше и лучше себя.
Бессмертие, разумеется неполное, осуществляется, несомненно, в потомстве.
И то, что мы называем счастьем, и то, что называем несчастьем, одинаково полезно нам, если мы смотрим на то и на другое, как на испытание.
Подумаешь, тоже работа, —
Беспечное это житьё:
Подслушать у музыки что-то
И выдать шутя за своё.
И чьё-то весёлое скерцо
В какие-то строки вложив,
Поклясться, что бедное сердце
Так стонет средь блещущих нив.
А после подслушать у леса,
У сосен, молчальниц на вид,
Пока дымовая завеса
Тумана повсюду стоит.
Налево беру и направо,
И даже, без чувства вины,
Немного у жизни лукавой,
И всё — у ночной тишины.
Если хочешь быть любимым, люби.
Большие обещания уменьшают доверие...
Меняйте ваши мнения, сохраняйте ваши принципы: меняйте листья, сохраняйте корни.
Бежит заяц по лесу, видит лежит какашка. Он сначала её понюхал, потом лизнул...
— Фу, какая гадость! А я ведь чуть было лапкой не наступил!
Люди грядущего поколения будут знать многое, неизвестное нам, и многое останется неизвестным для тех, кто будет жить, когда изгладится всякая память о нас. Мир не стоит ломаного гроша, если в нём когда-нибудь не останется ничего непонятного.