Я смеюсь над всяким, кто неспособен посмеяться над собой...
Я смеюсь над всяким, кто неспособен посмеяться над собой.
Я смеюсь над всяким, кто неспособен посмеяться над собой.
Лучше ужасный конец, чем ужас без конца.
Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
Напраслина страшнее обличения.
И гибнет радость, коль её судить
Должно не наше, а чужое мнение.
Как может взгляд чужих порочных глаз
Щадить во мне игру горячей крови?
Пусть грешен я, но не грешнее вас,
Мои шпионы — мастера злословия.
Я — это я, а вы грехи мои
По-своему равняете примеру.
Но, может быть, я прав, а у судьи
Неправого в руках кривая мера,
И видит он в любом из ближних ложь,
Поскольку ближний на него похож!
Чувства заставляют человека думать, но мысли вовсе не заставляют его чувствовать.
Но есть ещё услада:
Я жду того, кто первый
Поймёт меня, как надо —
И выстрелит в упор.
«Царство небесное» — это состояние сердца, а отнюдь не то, что находится «над землёю» и грядёт «после смерти».
— Корова, ты зачем на дерево лезешь?
— Яблоки поесть.
— Так это-же берёза.
— А они у меня с собой.
Сила правительства держится на невежестве народа, и оно знает это и потому всегда будет бороться против просвещения. Пора нам понять это.
Он больше без меня не мог...
Пускай позор, пускай острог!
Я без него могла.
Случайностей не существует — всё на этом свете либо испытание, либо наказание, либо награда, либо предвестие.
Войти с помощью: